– Аня, как ты себя чувствуешь? – спросил Корстон, перелистывая очередную страницу медицинского справочника. Он настолько увлекся изучением медицины, что наша огромная квартира стала похожа на филиал библиотеки – стопки книг были расставлены повсюду, начиная от полок в комнатах и заканчивая балконом.
– Тошнит, – ответила ему жалобным голосом.
– Почему молчала, Аня? Я сейчас!
Корстон закрыл книгу и подошел к кровати, на которой я лежала. Осторожно присел рядом, взял меня за руки и закрыл глаза. Растворившись в приятном тепле, я почувствовала облегчение и прилив сил.
– Спасибо, любимый.
– Ты жизнь моя, Аня, – Корстон ласково провел рукой по моей щеке. – Ты же знаешь это?
– Знаю, – улыбнулась ему и внезапно замерла от неожиданных ощущений.
– Что? Что такое? – обеспокоенно спросил мужчина, увидев, как улыбка исчезла с моего лица.
– Кажется, он шевелится, – неуверенно ответила я. – Словно крылья бабочек трепещут. Потрогай!
Корстон аккуратно положил руку на мой живот и улыбнулся.
– Наш малыш растет, – счастливо прошептал он. – Отдыхай, любимая. Тебе нужен покой.
– Корстон, но я же не больна. Всего лишь беременна. В мире миллионы беременных женщин, и не все из них круглыми сутками лежат в постели. До седьмого месяца беременные женщины могут работать. А некоторые и до девятого продолжают работу, если любят свое дело.
– Ты можешь работать лежа.
– Хорошо, – рассмеялась я и потрепала его короткие волосы. – Как скажешь, босс.
Корстон поцеловал меня и сел обратно за стол штудировать справочник.
Прошло уже пять месяцев с момента нашего побега из бара на перекрестке миров.
С тех пор я ни разу не возвращалась в бар, хотя жутко скучала по Жакусу и Корши. В целях безопасности мы решили никогда туда не возвращаться, но мне было очень интересно, как там поживают мои друзья и затихло ли дело о липовом убийстве Корстона, поэтому иногда я просила своего мужчину разрешить мне тайно посетить бар, но он всегда отказывал. Я грустила, но понимала, что он прав.
Мы с Кори – так я теперь называю любимого – стали привыкать к новой жизни, жизни вдвоем. Он научился читать и писать, пусть даже и с ошибками, на нашем языке, коротко постригся, чтобы соответствовать большинству мужчин, населяющих наш мир, а крылья стал прятать под пиджаками и кофтами. Конечно, он их уменьшал по максимуму, но они все равно выделялись под одеждой и для незнающих людей выглядели как горб. Я часто ловила сочувствующие взгляды, когда мы гуляли с Корстоном по парку или просто ходили по магазинам. Многие девушки сначала засматривались на его красивую внешность, но когда оборачивались вслед, разочарованно кривили губы.