Ларасен Дорат: Страшнее, чем в кино.
Родилась я в 1993 году, холодным августовским днем на задворках Ульяновска. Матери тогда было всего двадцать три. Отец женился на ней далеко не по любви. Ему нужна была лишь глупенькая еврейка, которая пошла бы за старика, дабы он мог уехать в Израиль к бывшей жене. Но оказалось все не так просто. Ведь у моей бабушки казачьи и цыганские корни. И из-за этой глупой ошибки папаша остался в России. Он ненавидит жену и детей своих. А я у него враг номер один.
Уже с малых лет я выделялась. Мама мне прочила великое будущее, когда папа протягивал ноги перед телевизором и бил, если я вдруг подворачивалась под руку. Но это мне не помешало уже к трем годам прочитать самостоятельно половину детских книжек, что были у нас дома. А в пять лет я прочитала братьев Гримм и Андерсена от корки до корки.
В детский сад я не ходила. Знакомство с другими детьми для меня началось со школы. В первый класс я пошла в 2000 году. Тогда я еще не знала, что отец на самом деле поступает плохо, что мужчина просто не имеет права кричать и поднимать руку на жену и бить детей об стенку головой. Но, когда я это высказала ему, начался настоящий кошмар, который вот уже восемнадцать лет продолжается. Ведь мужик всегда прав! И какая-то сопля тут вякать не должна! Началась травля со стороны родственников. Но это только закалило мой характер.
Меня ругали и били за малейшую провинность. А в школе я просто ОБЯЗАНА была получать пятерки и вести себя подобно леди. Родители следили за каждым моим шагом, все больше подогревая желание избавиться от них. И с каждым годом эта злоба становилась все сильнее. И однажды наступил момент, когда я больше не могла сдерживать себя. И начала без причины избивать одноклассников. Это не осталось незамеченным. И, придя с родительского собрания, мамка в ярости обрила меня наголо.
Конечно, это мало помогло. С каждым годом во мне накапливалось все больше злобы и ненависти. Я становилась опасной. Несколько раз я была в детской комнате тогда еще милиции. Но на учет меня не ставили, учитывая ситуацию в семье. Конечно, стражи закона приходили и к моим родителям разбираться, но у папани всегда находился «весомый аргумент». В конце концов из-за постоянных нервных срывов я была переведена на индивидуальное обучение. И так доучилась до одиннадцатого класса.
