Город Зеркал, и его зазеркалье
Глава 0
Узкий черный галстук вяло затянулся на пожелтевшей от времени рубашке. Сверху сел пиджак, что был на пол размера меньше, и Павел уставился в зеркало. Такое же замытое и неухоженное, как и его квартира-студия в двадцать квадратных метров. Дисплей зеркала погасил новостную сводку, и молодой парень увидел то, как он сейчас выглядит.
– Это просто жесть… – поморщился юноша, отчетливо понимая, что любой дурак догадается: он приперся на собеседование в костюме с выпускного. Паша сел на не заправленную кровать, лениво стряхнул с нее домашние вещи и лег. Прямо в пиджаке.
Он совершил все приготовления перед выходом. Вот только выходить не хочется. Вибрация часов на руке заставила одернуться, в надежде на то, что собеседование отменили и можно не приходить.
Нет. Мать звонит.
– Да, мам?
– Паш, ну как там, собеседование твое?
Павел переключил звонок с часов на телефон и вновь уселся на краю кровати.
– Мам, ну у нас же часовые пояса! Рано! – попытался улыбнуться он, но не получилось.
Не получилось потому, что спустя шесть лет учебы в одном из самых лучших вузов, он так и не получил заветного предложения о хорошей инженерной специальности. Шесть лет… Вместо этого, руководитель практики договорился о собеседовании на должность помощника механика.
– Паш, ты же знаешь, что работу не найти. Особенно у нас, дома. Постарайся там, ладно? Мы с отцом переживаем за тебя.
– Да, мам, все нормально…
– Не вешай нос! Все будет хорошо! А, кстати! – вдруг опомнилась женщина на другом конце планеты. – Что за должность?
– Ой, мам! – юноша демонстративно посмотрел на часы, пытаясь быть максимально правдоподобным. – Мне пора! Я через час тебя наберу, скажу, что да как!
– А? А, ну ладно…
– Да, давай! Люблю, целую. Батьку привет!
Ну вот и как он должен сказать матери, что единственно на что он годен – быть помощником грязного механика в сервисе, которых и так пруд пруди. Это при условии, что парень пройдет собеседование.
Обидно… быть аутсайдером. Особенно, после кучи вложенных усилий.
Зеркало почувствовало, что перед ним никого нет и вновь вывело доску объявлений и новостей. Тусклые строчки иногда сменялись яркой рекламой прохладительных напитков, на которую устройство тратило все свои насыщенные цвета. А потом снова новости. И дата. Первое августа две тысячи семьдесят шестого года.
