– Доброго дня, – глубокий звучный голос заставил Лину резко выпрямиться. – Я не хотел напугать тебя, – путник добродушно улыбнулся, – я искал деревню Лугорье и, видимо, сбился с дороги.
Лина оценивающе рассматривала мужчину, уверенно сидевшего на своём белоснежном коне, и с виду не очень переживавшего, что он заблудился. Выглядел он довольно прилично для одинокого путешественника. Больше похож на городского княжича, уж больно много золотых вышивок на его кафтане. Сапоги чистые, щегольские. Только если он высокородный, что он делает здесь один, и где его свита?
Все эти мысли вихрем пронеслись в голове Лины, пока она рассматривала мужчину и думала, что ему ответить. А тут было о чём подумать. Городские нередко посещали Лугорье, покупая травы, снадобья, продукты и прочее сырьё. Но это были в основном простые люди: торговцы, ремесленники, аптекари, врачеватели. Но чтобы богатое сословие искало деревню – это было что-то новенькое, а потому странное.
– Я сказал что-то не то? – искренне улыбнулся путник, убрав с лица выбившуюся прядь непослушных каштановых волос. Нельзя сказать, что его лицо было красивым: скулы угловаты, лоб массивный, волевой подбородок, густые брови. Но когда он вот так открыто улыбнулся, черты его лица приняли какую-то ясность и притягательность.
– Где ваша свита? – поинтересовалась Лина.
– С чего ты взяла, что я не один? – весело отозвался путник.
Лина обвела его выразительным взглядом, показывая неуместность вопроса. Мужчина рассмеялся. Его смех был лёгким, но в то же время очень глубоким. Наконец всадник ответил:
– Ты права, лесная нимфа, я путешествую в сопровождении свиты. Но мой резвый Ворон (мужчина похлопал коня по гриве) испугался змею и понёс меня в чащу. Я отделился от свиты и теперь пытаюсь вернуться к дороге.
– Вы назвали белоснежного коня Вороном? – Лина не успела сдержать слова и тут же пожелала провалиться. Зачем она беседует с этим напыщенным княжичем?
Всадник снова рассмеялся.
– Тебя это заинтересовало?
– Нисколько, – тут же ответила Лина. – Я не успела подумать.
– Что ж, ты права, это очень удивляет. Но когда этот конь родился, над конюшней в небе летала огромная стая воронов. Мне показалось это знаком. Ну или просто совпадением, – тут же глубокий голос сменился легкомысленным, – и мне пришло в голову назвать его Ворон.
