В одиннадцать лет я впервые убил человека.
В семнадцать раздавил горло собственному кузену.
Я – тот, кто без малейших угрызений совести купался в крови врагов, услаждая свой слух воплями их агонии, как какой-то ебучей сонатой Моцарта.
Монстрами не рождаются, монстрами становятся. Полная хуйня.
Я таким родился. Жестокость, как яд, бурлила в моих венах. Она в жилах всех мужчин Витиелло, передаётся от отца к сыну, бесконечная спираль порока.
Родившись монстром, я стал настоящим чудовищем благодаря своему папаше, его крепким кулакам и грубым словам, его страсти пытать и резать людей ножом.
Меня воспитывали как будущего Дона, чтобы я правил без капли жалости и, не колеблясь ни секунды, жестоко наказывал.
Меня учили калечить людей.
Когда Арию отдали мне в жены, все с нетерпением ждали, как скоро я и ее сломаю, следуя по стопам своего отца, который издевался над всеми своими бабами. Ждали, что силой своей звериной ярости, безжалостной жестокости растопчу ее невинность.
Я легко мог бы ее сломать. Для меня это раз плюнуть.
Тому, кто родился монстром, кого вырастили монстром, придётся быть монстром, чтобы стать Доном.
И мне доставляло удовольствие внушать страх окружающим.
Пока не появилась она – Ария.
Рядом с ней мне нет нужды скрывать свою тьму.
Ее свет куда сильнее моего мрака.
С ней я не хотел быть жестоким. Мне хотелось оградить ее от этой стороны моей личности.
Но я уже говорил: монстром я родился. Меня научили разрушать.
За то, чтобы не разрушить ее, придётся заплатить. Для чудовища вроде меня цена будет невероятно высока.
Лука, 9 лет
Не сводя глаз с дверного проема, мы с Маттео сидели за обеденным столом в ожидании матери. Колокол к ужину давным-давно прозвенел.
Марианна, наша няня, стояла тут же, подпирая стену и бросая взгляды то на часы на буфете, то на нас. Отец редко ел в нашей компании, но мать, как минимум, ужин не пропускала никогда, даже если с трудом держалась на ногах. Она никогда не опаздывала – на случай, если отец решит заявиться.
