Мэддокс
Мной овладело чувство неудержимой свободы: несколько дней назад я уехал прочь из тюрьмы. Мне до сих пор не верилось, что Витиелло позволит мне уйти – пусть Марселла и попросила отца пощадить меня, – с учетом того, что он не занимается помилованием. При мысли о ней сердце сжалось. В последнее время, когда я видел ее лишь мельком, и краткие минуты были настоящей пыткой. Я скучал по Белоснежке так сильно, что никогда никому бы в этом не признался, даже ей. Принятые ради нее решения и вихрь чувств застали меня врасплох и продолжают удивлять.
Но прежде чем я снова смогу вернуться к ней, мне необходимо уладить кое-какие дела. Иначе я бы витал в облаках, а мне не хотелось отвлекаться. Я хотел, чтобы у нас все получилось. Я слишком многое отдал, чтобы было иначе.
Не обращая внимания на приступы головокружения, я направился в первое убежище в парке, недалеко от нашего старого клуба в Нью-Джерси. Как и ожидалось, ящик из тикового дерева, закопанный под кустом, оказался пуст. Видно, тот, кто выжил после нападения, в первую очередь поехал сюда. Я надеялся, что это Грей. Ему ведь нужны деньги. Он еще не стал изворотливым – или, точнее сказать, безжалостным, – как большинство из нас, а значит, ему будет труднее достать наличные иным путем.
Снова взобравшись на байк, я проверил еще пару точек в черте города, прежде чем погнал на свалку, которая находилась примерно в тридцати минутах езды. Она принадлежала Коди, поэтому я всячески избегал этого места, которое он использовал для отмывания денег от продажи наркотиков.
Ключей от ворот у меня не было, поэтому ничего не оставалось, кроме как бросить байк рядом и перелезть через забор, обвитый колючей проволокой. Как только я очутился на противоположной стороне, раздался яростный лай, и два ротвейлера выскочили из небольшого дома, который служил в качестве хозяйственной пристройки.
Я не знал псов, и, что еще хуже, они не знали меня. Скорее всего, они из какого-то помета собак Эрла.