ЗАГОГУЛИНА
Степан обиделся на жену. Нет, не то чтобы до кровной обиды. Этого не было. Да и на что обижаться? Это, вроде, и болезнью не назовёшь, а всё равно ругается. «Но что я, виноват, что ли?» – размышлял он. Дело в том, что с некоторых пор он стал храпеть. Да так сильно, что иногда от его храпа ночью жена вскакивала и спросонья бормотала: «А? Что? Куда едет? Где твой трактор?» Потом, придя в себя, раздражённо толкала его в бок: «Брось храпеть! Повернись на бок».
Он, полусонный, поворачивался и затихал. Но лишь на несколько минут. Едва жена успевала заснуть, как он начинал снова. Да такие рулады выводил, словно выхлопы при плохо разработанном моторе. Бог знает, что снилось жене, но она бормотала, не просыпаясь: «Куда прёшь? Мотор заглохнет, тормози!»
Утром за столом, чуть не плача, шумела:
– Когда это кончится? Где ты эту заразу поймал? Ведь по ночам не отдыхаю я, а мне работать надо!
Степан искоса смотрел на прыскающих смехом детей, оправдывался:
– Да я и сам не знаю, как ко мне эта зараза прицепилась. Я уж пробовал лечить её перцовкой. До семидесяти градусов спиртом доводил. И то не помогло…
– Это когда же? – язвительно вопрошала жена. – Это когда ты никакой был? На двух мужиках, как на паре лошадей, на второй этаж въехал.
Малыши, видно, представив себе, как их отец ехал на мужиках, покатились опять со смеху.
– Над отцом не смеются, – одёрнула их мать. – Поели? Давайте быстрей в школу.
Проводив их, сердито заключала:
– В больницу тебе надо. Может, там прочистят тебе сопелку.
– Ты что, Валь, из-за чего? Многие мужья храпят, жёны терпят.
– А я терпеть не буду.
– Как скажешь, – пробормотал он. – В больницу так в больницу…
Вышагивая расстроено по дому, увидел на столе у сына астрономию. Взял её машинально. Открыл учебник и увидел рисунок: парад планет. И что-то заворочалось у него в голове. Вспомнилось собственное учение. Учился он, можно сказать, неплохо, хоть и с ленцой. Но память хорошая была. В первом классе выводил палочки, линии, крестики. Потом изучал и астрономию, не имея к ней особого влечения. Но вот теперь, глядя на фотографию парада планет, вздрогнул от неожиданно пришедшей мысли:
