– Она посмотрела ему в глаза, и в них взвилось пламя! Резким движением руки он притянул её к себе за талию и!.. Впился в уста сладким поцелуем! Ох… Колени у Эванжелины затряслись, дыхание прервалось, и она прошептала: «О, моя любовь!»…
Александра Ивановна отложила книгу на стол и завистливо вздохнула.
Эх, почему этой Эванжелине достался такой прекрасный… такой восхитительный субъект?! А она сама… ну так себе… Ни о чём! Просто мышка серая. Почему такой идеальный мужчина не мог достаться кому-нибудь… получше?
На глаза навернулись слёзы.
Как бы хотелось взять и встретить одного или нескольких таких необыкновенных и со всех сторон положительных мужчин. Вот как их описывают: широкие плечи, бархатный голос, упругая задница, за которую так часто героини хватаются, а потом жмякают, жмякают, жмякают!
Дверь в дом отворилась, и вместе с ледяным порывом ветра в дом вошёл Тимофей Андреевич. Супруг. К сожалению…
– Что, Шурка, поесть что сготовила? Жрать охота… Сил нет! – дедуля, прихрамывая и охая, снял валенки и вместо них надел на ноги протёртые домашние тапочки. На вешалку, прибитую к стене ржавыми гвоздями, полетел тулуп и шапка-ушанка. Дед растёр морщинистые руки и беззубо улыбнулся своей жене.
– Что, старая, скучаешь? А я сегодня долго – снега в этом году навалило… полный край! Вот приедут к нам Маришка с Ванечкой, будет из чего внучатам снеговиков лепить!
Александра Ивановна снова вздохнула.
Вот почему у глупых героинь всё так прекрасно? И жизнь налаживается, и попаданками они становятся: когда ты, вот, был старый, а потом… Р-р-раз! И сразу прекрасный! И грудь у тебя до колен не свисает, и голос-то чистый, и морщин нет. И бородавок на носу тоже нет!
А ведь она тоже… Тоже могла бы!
Она ведь ещё не совсем старая – всего десять лет, как на пенсии! В ней ещё задору юношеского на пятерых героев хватит!
Взгляд сам с собой упал на жалкое подобие мужчины.
Сгорбленная спина, сутулые плечи, плешивая голова и выглядывающие ребра… Даже не сказать, что жрёт, как не в себя!
Дедуля шаркающей походкой поспешил к накрытому столу и прицокнул языком, оценив вид нового блюда – картошки, запечённой в глиняном горшочке с добавлением сливок и пряностей.
