В ночную смену всегда было слишком тихо. Это могло давить на пациентов, но не на опытных врачей частной больницы "МедикСтар”, коими являлись патологоанатом Агата Боярова и детский хирург Кристина Зайцева. Никто не предполагал, что два врача противоположных специализаций столкнутся в этот роковой час на нижнем этаже на пути в буфет. Ночное дежурство еще никогда не было столь захватывающим.
Двери лифта открылись перед Агатой как раз в тот момент, когда Кристина преодолела последнюю ступеньку главной лестницы. Как только девушки увидели друг друга, то обе инстинктивно подобрались. Их нельзя было назвать врагами, но и дружбы между ними не было. Агата считала коллегу слишком мягкой и чувствительной для сложной работы детского хирурга, а Кристина из-за холодности и горького пессимизма Бояровой иногда могла спутать ту с пациентами морга.
– Доброй ночи, – с вежливой улыбкой поздоровалась Кристина.
– И тебе не хворать, – слегка скривив губы, ответила Агата.
Общаться она не любила. Ни с кем. Кристина же, наоборот, всегда была готова к общению, однако такое открытое пренебрежение со стороны коллеги убивало на корню все ее дружелюбие. Поэтому они проследовали в сторону буфета в гробовом молчании, которое так любила Агата.
Внезапно шум в подсобке заставил их замереть на полушаге.
"Может, забежала бродячая кошка?" – озадачилась Кристина.
"Маньяк”, – подумала Агата и с силой сжала скальпель в своем кармане.
Кристина отважно двинулась к подсобке и уверенно распахнула дверь. Попробовала включить свет, но тот не зажегся. Шорох раздался снова и гораздо громче.
"Начало типичного ужастика", – констатировала патологоанатом.
Но у Кристины на этот счет были более оптимистичные мысли.
– Кис-кис-кис. – Она, не страшась, ступила в темноту подсобки.
– Эй, Белый кролик, куда сунулась? – нервничая, окликнула коллегу Агата. Эта кличка давно и прочно закрепилась за педиатром, но вслух ее решалась произносить только прямолинейная Боярова.
– Ищу кошку. Она часто забегает сюда через открытое окно, – ответила та.
"Любопытство сгубит не только ее, но и кошку", – пессимизм Агаты зашкаливал, впрочем, как всегда.
