Мы заблуждаемся. С самого детства и до глубокой старости верим тому, что нам говорят, придумываем и додумываем то, чего нет, идеализируем других и стараемся соответствовать этим другим сами. Мы меняемся, чтобы подстроиться под социум, чтобы быть как все, чтобы не стать изгоем.
Всё начинается ещё с пелёнок, когда родители говорят нам есть кашу, иначе не вырастешь; со школы, когда обещают: «учитесь и вас ждёт светлое будущее»; с института, когда заверяют: «вы делаете неоценимый вклад в свою успешную жизнь».
Так и случается, что мы приходим во взрослую самостоятельную жизнь неподготовленными, слепыми котятами, ведь всё это время так никто и не сказал, что нужно бороться. Буквально за всё! А за право быть собой, нужно отдавать много больше, чем казалось прежде. И приходится выгрызать, вырывать своё благо зубами, когтями.
Есть те, кто это понимает и меняется, скорее всего, не в лучшую, но точно в более практичную сторону, а есть те, кто так и остаётся добрым и светлым, тем, кто заблуждается, потому что хочет заблуждаться.
– Мария Владимировна, ждут только вас. – Выговаривала по телефону сдавленным шёпотом секретарь.
– Да, да, я понимаю, конечно… – Прозвучало отстранённо и сухо. Маша очередной раз отвлеклась на улыбчивую девочку со светлыми косичками, что выглядывали из-под тёплой шапки, и улыбнулась ей в ответ.
– Мария Владимировна, вы меня слышите?
– Прекрасно вас слышу, Оленька. – Заверила Маша и неуверенно закусила нижнюю губу. – Передайте Самсонову, что прийти не смогу, отчитаюсь позже. – Усмехнулась.
– Но вы срываете контракт! – Буквально прошипела секретарь.
Маша так поняла, что Самсонов на подходе и, в подтверждение своих мыслей, услышала в трубке мужской голос.
– И где прикажете гулять? – Прозвучало строго. Вздох нетерпения в трубке заставил улыбнуться шире.
Она знала, что тот стоит сейчас, пытаясь унять явное раздражение. С одной приподнятой бровью, уперев руку в бок, нервно жуёт губы, впрочем, как и всегда, когда нервничает.
Улыбнулась, но теперь уже своим мыслям. Сколько лет они знакомы? Кажется, целую вечность, а Самсонов всё такой же. Хотя, наверно, это дело привычки и так даже лучше. Всегда заешь, чего от человека ожидать, а чего не стоит. Их совместная жизнь была до чёртиков стабильна и события происходили, будто в вечном недостатке кислорода, в дефиците такого необходимого глотка свежего воздуха. И вот сейчас, когда Маша смотрела на эту девочку, а в руке сжимала трубку, выслушивая в ней недовольное сопение любимого мужчины, решение нашлось, решение пришло, решение стукнуло в голову, словно солнечный удар. И наступило время поставить в затянувшейся истории точку. Ту самую, с которой начинается новая жизнь.
