Мысли находились в беспорядке. Прошло всего несколько дней после разрушения академии, из которой им чудом удалось сбежать до прибытия войск императора. Они прошли долгий путь, не было времени обдумать и осознать произошедшее до конца. И вот сейчас, оставшись одна, Айладрин просто осела на пол, прислонившись спиной к двери, и разрыдалась.
В горле образовался комок, слезы текли по щекам, оставляя мокрые грязные дорожки. В груди все сдавило, ей не хватало воздуха, но каждый новый вздох причинял боль. Рин ощущала потерю так явственно, каждой клеточкой своего тела, а перед глазами постоянно мелькали образы прошлого. Их совместного прошлого.
Почему вампирша столь просто позволила себя увести? Почему не осталась с Алиндиром до конца? Смогла бы спасти его? Она должна была хотя бы попытаться! Должна была сказать, что прощает его! Что любит! Но не успела.
Беззвучно крича в темноту, Айладрин легла на пол и поджала колени, обняв их руками. Пустота, образовавшаяся в груди, затягивала в себя. Реальность обошлась с ней жестоко.
Огонь обволок все тело девушки, оставляя черные следы на грязном деревянном полу и двери. В деснах нещадно засаднило, клыки проткнули нижнюю губу, из-за чего во рту появился неприятный привкус. Рин старалась держаться до последнего, но две ее ипостаси – вампира и майры – начали противостоять друг другу с новой силой. Жажда крови увеличивалась, и даже краем утопающего во мраке сознания, она понимала, что больше не сможет жить прежней жизнью. Таблетки не помогут полностью обуздать голод, если вообще справятся с ним. И что же остается? Бежать. Бежать дальше от людей. Вырвать клыки. И надеяться, что никому не навредит.
Закрыв глаза, Айладрин погрузилась в свою боль, полностью растворившись в ней.
«Дедушка… Интересно, как он там?» — на задворках сознания вспыхнул новый образ. Такой знакомый и любимый. Нет. Она не может просто сдаться! Обязана ему жизнью. И не может уйти не попрощавшись!
— Рин, ты слышишь меня?
Сквозь пелену горечи и обиды прорвался обеспокоенный голос, и, сделав усилие, девушка открыла глаза.
— Рин, пожалуйста, посмотри на меня! — взяв ее лицо в руки, Каен облегченно вздохнул, когда она очнулась. — Ты напугала меня! Я… прости…
