Новогодняя ночь и тишина. Нет, вокруг тебя люди, но всем нет дела до тебя, до твоего одиночества. Подруги, друзья, дети, муж, все это в прошлом. Сейчас этого ничего нет. Сейчас есть только – твое одиночество. Но даже в одиночестве можно найти друга, семью и того, кто тебя выслушает.
Перед заснеженным окном в самом центре снежной Сибири, в небольшом деревянном домике, в котором так сладко пахло печкой, стояла девушка. Длинные прямые светлые волосы и короткое кремовое платье, на ногах теплые тапочки, а в руках шарики, стеклянные шарики для украшения елки. Она смотрела в окно, наблюдая, как медленно падают снежинки, как качается ветка за ее окном, смотрела сквозь морозные узоры и вспоминала этот год, где она потеряла всё и всех, за один удар сердца.
Разве можно так, скажете вы? Можно. Оглядываясь назад, она видела только кровь и тела своих родных, вокруг разбитого самолета. В ту роковую ночь она потеряла всё и всех, даже своего не рожденного ребенка. Она умирала два раза: в тот миг, когда самолет столкнулся с землей и второй раз, когда поняла, что пуста. Всё. Ничего нет. Ее живот прилип к позвоночнику. Тогда пришлось ее опять реанимировать, чтобы она смогла жить, помня о том, что уже никогда не свершится в ее жизни. Больше, никогда.
Но ее жизнь теперь здесь и сейчас, в этом богом забытом мире, где есть только снег и ветер, мороз и вой волков.
Этот дом, это подарок ее деда, который так хотел жить на севере, что приобрел этот домик в зимнем лесу, но так никогда тут и не появился. Зато теперь она здесь. В ее арсенале есть ружье, патроны и куча времени, чтобы продумать свою жизнь дальше, чем на один день.
Вернуться в большой мир? Кто ее там ждет? Свекровь отвернулась от нее, как только узнала, что она потеряла ее внука, да и зачем ей невестка, которая выжила, когда ее сынок, любимый сынок – умер. Родных нет, в той аварии они летевшие на отдых погибли все, ее спасло только то, что она ушла в туалет, и то, что спасатели первым вскрыли именно его, потому ее сердце смогли завести, спасти хоть кого-то. Фирма отца, их фирма, уже больше не ее, ее не хотели видеть генеральным директором, но дали пожизненное содержание и отправили домой отдыхать.