Летним днём неподалёку от Лайтхорроу…
Ну конечно! Именно в тот день, в тот момент, когда я с разбитой в кровь коленкой печально взирала на велосипед с погнутым о камень колесом, он почтил своим визитом наше захолустье. Посвёркивающий алой краской кабриолет пронесся мимо, взметнув клубы пыли и подол моей юбки. Водитель, беспечно крутивший баранку одной рукой, ибо вторая возлежала на плечах пассажирки, еще и посигналить умудрился. Масть его очередной девицы не поддавалась определению из-за обёрнутого вокруг её головы – наверняка пустой – шарфа. И вариант тут мог быть любой. Пожалуй, в коллекции нашего местного бабника не было только лысых… Так может уже есть?
Возникшая в моем воображении чудная картинка на миг даже вытеснила боль в ушибленной ноге и раздражение, без которого я никак не могла воспринимать Алекса Фрэйла. Впрочем, раздражение – это слишком мягкий термин, не способный в полной мере отразить мое отношение к данному индивиду. Этого заносчивого типа я совершенно не выносила с самого детства. Меня бесило всё: его успехи в учебе и спорте, семейное благосостояние, положение в нашем провинциальном обществе, популярность у дам всех возрастов, толпа друзей-приятелей, слишком высокий рост, характерная пружинящая походка, модная стрижка, дорогая одежда, неизменная ухмылка и даже пол! Ну почему он не родился девочкой? Почему я всю жизнь должна доказывать родне, что способна не только украсить собою чей-то дом, а ему с рождения прочили блестящую карьеру? Где справедливость?
В общем, соседа я искренне и горячо ненавидела.
Самым же большим прегрешением Алекса было то, что он активно подвизался именно на той стезе, которую я считала своим призванием. Этот мерзкий, гадкий, несносный мальчишка, блестяще окончив Вэлларийский Государственный Университет пять лет назад, в настоящий момент был одним из ведущих корреспондентов "Вэлларийского вестника". Мне же, просидевшей после школы два года дома, приходилось лишь мечтать о журналистике.
Семейство наше не то чтобы бедствовало, но и не процветало. Будь я парнем, средства на образование непременно бы нашли. Но отправлять учиться будущую жену и мать? К чему эти напрасные расходы?! Да еще и отпускать из дома юную наивную особу в большой, полный всяческих опасностей город? Ну уж нет! Примерно так рассуждали мои родители, и даже высказанная тётей Аделаидой мысль, что в столице можно подцепить весьма перспективного кавалера, не поколебала их убеждений.
