– Нарис, я против! – наверное, в сотый раз за последний час рявкнул Алэрин, мой жених и по совместительству декан факультета магов Военно-морской Академии, где я училась.
– Ты еще кулаком по столу ударь, – ехидно заметил магистр Нарис, ректор Волчка. – Чтобы доказать, насколько ты прав.
– Неужели не понимаешь, что ничем хорошим подобное для Трин не закончится?
Ал поднялся, подошел к заваленному свитками и бумагами столу в ректорском кабинете, отбросил резким жестом волосы, что лезли на лицо, и, скрестив руки на груди, уставился на Нариса.
Я лишь вздохнула и прикрыла глаза.
Спор о том, куда я отправлюсь на практику, длился второй час, но никаких результатов не приносил. Ал, сверкая голубыми глазами, которые буквально лишали меня воли, стоило в них заглянуть, желал, чтобы я провела это время в городской библиотеке, обновляя и составляя, если нужно, картотеку опасных для королевства существ. По его мнению, мне так было безопаснее, а ему – спокойнее. Ректор Нарис же настаивал на нормальной для боевого мага старших курсов Военно-морской Академии, каким я являлась, практике. То есть на корабле в открытом море.
Тем, чего именно хотела бы я, никто не интересовался. Впрочем, это тот случай, когда я бы предпочла не вмешиваться. Что ни выбери, все равно кому-то не понравится, а решать, опять же, не мне.
– Тогда что же ты туда Шарлотту не отправишь, если там безопасно? – снова вспылил Ал, поражая меня своими эмоциями.
И что на него нашло? Всегда же был непробиваемым, как скала. Если дело не касалось меня.
– Запрещенный прием – бить в мое слабое место, Алэрин. И ты это знаешь, – спокойно заметил магистр Нарис.
– Ты действуешь точно так же!
Ал махнул рукой и гневно уставился на ректора.
– И все же я не понимаю, почему ты не хочешь, чтобы Тринлейн прошла нормальную практику?
– А ей было мало? Дай посчитаю, сколько чудовищ встретилось на ее пути за год. Дух воды – раз, гидра – два, василиск – три. И это не считая Азелеры и моего отца! – снова рявкнул Ал. – Да тут на десять лет вперед хватит.
Ректор поднялся со стула, на котором сидел, откинул бумаги, готовые на подпись, уперся руками в стол.
