Капля упала на лацкан его Brioni. Аркадий Вольский с отвращением наблюдал, как влага впитывается в дорогую шерсть. Дождь? Нет. Его собственный пот, пробивающийся сквозь поры, несмотря на кондиционированный воздух кабинета. Рука дрожала. Подпись выходила кривой. Аркадий Вольский, человек, покупавший целые острова одним росчерком пера, теперь не мог ровно вывести свою фамилию на документе. Рука предательски дёргалась – не от волнения, а от того, что мышцы уже отказывали. Он бросил ручку, и она покатилась по мраморному полу, оставляя за собой тонкую чернильную нить. Тело предательски слабело с каждым днем. "От трех до шести месяцев", – слова врача звенели в ушах. Всего несколько месяцев осталось до того дня, как его тело окончательно превратится в гниющую плоть. Он сжал кулаки, но даже это простое движение теперь вызывало боль.
В кабинете главного хирурга клиники «Vita Nova» Аркадий Вольский не в первый раз. Сухопарый и чуть сгорбленный от болей в позвоночнике, он держался прямо и надменно в силу многолетней привычки власти. В свои семьдесят лет он выглядел на шестьдесят благодаря регулярным дорогим процедурам и тщательно подобранному гардеробу. Постукивая длинными ухоженными пальцами по корпусу часов Patek Philippe, подарок жены на пятидесятилетие, он холодно и оценивающе разглядывал доктора, при этом не выражая эмоций на узком, с резкими морщинами у рта, лице. Ольга Викторовна, за время неоднократного длительного общения с пациентом, знала о привычке Вольского сжимать губы в моменты раздумий, отчего глубоко вырисовывались носогубные складки. Вот и сейчас сорокапятилетняя привлекательной внешности женщина-хирург уловила его настроение. Откинув со лба черную челку с седой прядью, она положила на стол снимки МРТ:
– Ваш мозг, Аркадий Петрович, в идеальном состоянии. А вот тело… – она провела пальцем по снимку, – метастазы, отказ почек, некроз сосудов. Даже с нашими инновационными методами лечения у вас максимум полгода.
Вольский потянулся к чашке с недопитым чаем и его рука предательски задрожала:
– Я платил за возможность жить, Ольга Викторовна. Не за… паллиатив.
