Пролог
Август, 2004 год
Было темно. Совершенно и окончательно темно. Мелькнула даже мысль, что ее просто-напросто замуровали. Буквально, как царя Ивана Василича в лифте. Только не смешно получилось. Во всяком случае, ей не до смеха. Хотя истеричное хихиканье время от времени пробивается.
Нет, так не пойдет.
Истеричной барышней она никогда не была, и становиться не собиралась. Конечно, проще всего брякнуться в обморок, но она не умеет, даже пытаться нечего. К тому же медсестра хирургического отделения – будущее светило отечественной медицины! – просто не имеет на это права.
Даже если она в отпуске.
Даже если ее похитили.
И даже если вокруг непроглядный мрак и странное, пугающее до колик в желудке движение.
Точно. Движение. Как это она сразу не поняла?
Так что же это, сказку Пушкина кто-то в жизнь решил воплотить, что ли? Родила царица в ночь не то сына, не то дочь… А потом ее, беднягу, за такие дела посадили в бочку и бросили в море.
Очень похоже.
Только она не царица и вовсе даже не стремилась преподносить царю наследников.
А темнота между тем качается. Плавно так, тихонечко. Ну точь-в-точь как в бочке, несущейся по волнам.
Откуда тебе знать, каково в бочке-то?!
Оттуда!
Догадливая потому что.
Ну-ну, тогда догадайся, кому понадобилось тебя похищать? Может, ты недавно сейф вскрывала вместо трупа в анатомичке, а? Или на твою небесную красоту польстился турецкий падишах, и велено было доставить тебя в гарем именно таким экзотическим способом?
А почему бы и нет? Красота, может, и не небесная, так обаяние просто дьявольское!
Балда! Самое время кокетничать! Наедине с собой! В полном мраке, который прямо-таки вибрирует от надвигающейся опасности. Родителей надо было слушаться, вот что! Родители, они худого не посоветуют. Была бы сейчас спортсменка, чемпионка, и в обиду себя не дала! А то скрутили, как овцу!..
Собственно, почему – как овцу?! Вполне вежливо обращались. Даже бережно.
Еще скажи «ласково», и версия с падишахом окончательно утвердится в твоей глупой голове. Истинная балда! Стопроцентная!
– По голове меня, что ли, били? – задумчиво произнесла она вслух.
