Мобильник дрогнул в мокрых руках, проскользнул сквозь пальцы и мягко погрузился в душистую пену. Тата, забыв про длинные рукава халата, кинулась шарить по дну ванны, но тюрбан из полотенца, завязанный на ее вымытых волосах, развернулся и тоже упал в воду.
– Да что ж это такое! – с отчаянием воскликнула Тата, и в этот момент позвонили в дверь.
Скинув с себя мокрый халат и натянув длинную футболку, она кинулась открывать.
– Здравствуй. – На пороге стоял Гена Рябцев. Он был серьезен и даже мрачен.
– Привет! Гена? – проговорила Тата, собирая в узел свои рыжие волосы. – Что это ты так рано?! Хоть бы позвонил!
– Я звонил. Что у тебя с телефоном?
– Он утонул.
Гена почему-то не удивился.
– Ты проходи, я только из ванной, сейчас переоденусь, – засуетилась Тата.
Гена не двинулся с места. Он только поджал губы, потом переступил с ноги на ногу и произнес:
– Наташа, мне кажется, мы не сможем пожениться.
Есть такая категория женщин – выносливые и спокойные. Что бы им ни предложила Судьба, они это рассмотрят, попробуют на зуб, поморщатся и одолеют. Наташа Белозерова относилась именно к таким. Впрочем, выносливость в глаза не бросалась. Да и спокойствие тоже. У Наташи Белозеровой не было широко распахнутых глаз, наивной улыбки, плавных движений. Она со своими яркими волосами, темными глазами и строгостью худых форм производила впечатление дамы несколько холерической. Но душа ее была спокойной. Это несоответствие сбивало с толку и иногда зло шутило над Татой, как ее звали близкие. Окружающие, впервые столкнувшись с ней, воспринимали ее настороженно и даже опасливо, подозревая в Белозеровой отрицательную энергию. А столкнувшись со спокойным ее нравом, не расслаблялись, а еще больше группировались, уверенные, что Белозерова намеренно усыпляет их бдительность. Как известно, энергичные женщины вызывают обеспокоенность. Только очень близкие люди – мать, подруга Кошкина, жених Гена Рябцев и еще пара знакомых – знали, что же есть на самом деле Наташа Белозерова.
А Наташа, яркая уроженка города Сочи, была натурой благоразумной, работящей и не лишенной здравого авантюризма. И та карьера, которую она сделала к своим тридцати годам, была результатом учебы, трудов и ностальгии по раннему детству.
