– О, о, посмотри на эту сытую морду… Тише, спугнешь!
Настя толкнула его в плечо, а сама рот ладонью зажала, чтобы не засмеяться.
– Я-то молчу, а ты все шепчешь и шепчешь.
– Да тише, пап, прошу же!
Он не выдержал и уткнулся лицом в синий клетчатый плед, который держал в руках; плечи затряслись от глухого смеха, а Настена взвыла:
– Труба! Удрал, Рыжий. И где мне его теперь ловить?!
Николай Терехов, которого и враги, и друзья называли «скромно» Большим Боссом, помогал дочке поймать кота. Рыжий был единственным чадом в доме Насти, которая три года назад вышла замуж, но скоро она собиралась стать мамой своего, человеческого, детёныша.
Во дворе суетились люди: свадьба как-никак, счастливый день, дел по горло. А Терехов выслеживал кота.
– Да ладно тебе, Настасья. Пускай гуляет, вечером поймаем, когда гости разъедутся.
– Он лапы отморозит, – расстроилась она.
День и правда холодный выдался: минус два градуса. Тридцатое октября, а уже первый снег утром выпал. Вроде бы радоваться надо, это же благословение небес, а дочка, которая привезла на свадьбу лучшей подруги несчастного Рыжего, испугалась, что тот простудится. Она раздобыла для него кошачий комбинезон и теперь терроризировала окружающих.
– Эх ты, а еще Большой Босс. Как вкладами жонглировать, так ты мастер, а животину спасти от вымерзания – так пускай гуляет, – укорила она и направилась в дом, вздернув нос и уперев ладони в поясницу, хотя и живота-то еще толком не видно было: три с половиной месяца беременности. Николай догнал ее и набросил плед на плечи.
– Чую, устроит нам еще Рыжий сегодня, – покачала она головой. – Хоть бы Саньке на платье не прыгнул в разгар церемонии.
Санька – это невеста, Александра, которую Большой Босс очень уважал. Она к тому же была падчерицей его лучшего друга Валика Прохорова, на даче которого, собственно, и собрался честной народ.
– А Рыжему делать больше нечего, по-твоему, как на чужих женщин прыгать?
– Он хоть и старый, но шустрый.
– Да, мы, старики, такие, – подколол дочку Николай, и та фыркнула, сдув светлую прядь волос со щеки.
