Девушка нежно взяла его руки в свои, после чего посмотрела ему в глаза своими родными слез . Она нерешительно спросила его :
– Поцеловать меня – значит, принять злую судьбу. Я не желаю обрекать тебя на такой путь.
– Но я готов! – воскликнул он, крепко сжала ее руки в своих. – Я принимаю эту судьбу! Если она связана с тобой, мне не важно, что меня ожидает в будущем. Даже один твой поцелуй стоит смерти. Я буду любить тебя даже после.
– Что для истинной любви смерть? Я не позволю ей забрать тебя и даже если это случится, я найду тебя в новой жизни, обещаю.
Он сжал ее в своих объятьях и страстно поцеловал.
Аста проснулась и на мгновение застыла в своей постели, пытаясь понять, что на самом деле является реальным. Она подошла на цыпочках к окну, съежившись от холода. Ей открылся вид на огромный серый город, в котором каждый куда-то спешил. Внизу текла жизнь, но это была не ее жизнь и не ее реальность. Однако, по воле судьбы, ей приходилось коротать свой век в этом мире, проживая столь же пустую и бесполезную жизнь, как и большинство. Есть ли что-то более мучительное, чем быть не на своем месте, но не иметь возможности что-то изменить? Пожалуй, это напоминало птицу, попавшую в клетку. Чтож, надо было ехать на работу. Сегодня к ней в студию должна была прийти подруга, чтобы записать новую песню.
Астарта села в, казалось, пустой вагон и на мгновение задремала. Пред ней снова предстал образ этого таинственного незнакомца, который врывается к ней во сны с самого детства.
– Не уходи! – она крепко обняла его со спины.
– Прости, но я должен… – твердо ответил он и вышел в дверь, даже не оглянувшись .
Аста бежала по пескам вслед за его конем, но он скрылся из вида, словно мираж. А она осталась плакать на коленях с чувством, что из ее груди вырвали сердце.
Аста очнулась ото сна в момент, когда ее ногу задела другая девушка, выходившая на ближайшей станции. Она бросила взгляд и увидела на сидении рядом журнал с портретом того самого парня из снов.
– Не может быть! – удивилась она.
Аста держала в дрожащих руках его портрет и слёзы непроизвольно катились по ее бледным щекам. Глубоко вздохнув, она произнесла вслух:
