Июнь 2000
Недолгий подростковый бунт Элизабет Фитч начался с черной краски для волос фирмы «Л’Ореаль», пары ножниц и поддельного удостоверения личности, а закончился серией кровавых убийств.
Всю свою короткую жизнь – шестнадцать лет, восемь месяцев и двадцать один день – она добросовестно и безропотно выполняла предписания матери, ибо в воспитательном процессе дочери доктор Сьюзен Л. Фитч пользовалась именно предписаниями, предпочитая их приказам. Элизабет жила в строгом соответствии с распорядком дня, составленном матерью, питалась блюдами по рецептам ее диетолога, которые готовил личный повар, и носила одежду, выбранную и купленную специально нанятым для этой цели профессионалом.
Сама доктор Сьюзен Л. Фитч придерживалась консервативного стиля, который, по ее мнению, как нельзя лучше соответствовал высокой должности начальника хирургического отделения в чикагской больнице «Силва мемориал». Предполагалось, что дочь пойдет по стопам матери, для чего принимались все необходимые меры.
Элизабет прилежно училась, добиваясь блестящих результатов в выполнении разработанных матерью учебных программ. Осенью ей предстояло вернуться в Гарвардский университет, чтобы впоследствии получить медицинский диплом и стать, как мать, врачом. Хирургом – другие варианты не рассматривались.
Элизабет – а мать называла ее только так, ни о каких «Лиззи», «Лиз» или «Бет» не шло и речи – бегло говорила по-испански, по-французски и по-итальянски, неплохо владела русским и основами японского. Девочка играла на пианино и скрипке, путешествовала по Европе и Африке и могла безошибочно перечислить все кости, нервы и мышцы человеческого организма, а также исполнить без нот фортепьянные концерты Шопена под номерами 1 и 2.
Она никогда не ходила на свидания и ни разу не целовалась с мальчиками, не бродила по торговым центрам в компании ровесниц, не участвовала в пижамных вечеринках и не хихикала с друзьями за порцией пиццы или горячего шоколада.
