Пролог. С широко закрытыми глазами
Марсия
– Вега Лира? – вкрадчивый, с ленцой шепот лизнул шею, а горячие руки скользнули по обнаженным плечам, медленно спускаясь вниз.
– Да, – выдохнула, сглатывая бешенный пульс, танцевавший на кончике языка. Мне было страшно. И любопытно. И… ОН по-хозяйски сбросил бретельки платья и неспешно потянул за молнию, оставляя меня раздетой. Белья не было, таков уговор. Но осталась маска: обычная, черная, которую доставили в мотель.
Типичный Американец – его ник. Типичный… Нет, совсем не типичный. Он с ума меня свел. Два месяца на игле его магнетизма была. Буквы в слова складывал и прямо в душу. Я не видела его. Не слышала голоса. Не знала возраста, но себя потеряла от жгучего чувства, пожара, что охватил меня целиком. Поэтому я здесь. За триста пятьдесят миль от дома. В тайном месте. В полной темноте. С человеком, которого не знаю, но чувствую, как частичку себя самой.
– Ты потрясающе пахнешь… – услышала одновременно с жарким поцелуем в шею. Голос располагающий, почти ласковый. Такому не нужно требовать, сами все отдадут. И я отдавала… Широкие ладони сжали грудь, подразнивая пальцами соски, возбужденные и затвердевшие. Желание электрическими импульсами заряжало тело, искрилось на коже и пылало внизу живота. У меня был небольшой опыт сексуальных отношений с мужчинами, но то что было – не шло ни в какое сравнение с тем, что есть сейчас. Я не знала Типичного Американца: не было лиц, имен, стыда. Только сумасшествие, страсть, дикость. Бешеная, стихийная, огненная.
ОН нетерпеливо развернул меня и сорвал маску. Я чувствовала цепкий взгляд и сама смотрела во все глаза, но темнота была настолько густой и плотной, что были только ощущения. Несмело положила руки на грудь, коснувшись мягкой ткани. Кашемир? Через две секунды под моими ладонями оказалась обнаженная кожа, и сердце билось, учащенно, звонко.
Дыхание сперло, когда, огладив мощную грудь с редкой порослью волос, поднялась к широким плечам. Это было тело сильного молодого мужчины. Я всегда знала, что он именно такой, но, конечно, страх оказаться в руках старика, тлел на задворках сознания.
