– Доброе утро, госпожа Корено! – пристав приподнял шляпу, не слезая с лошади.
– Доброе, коль не шутите! – хмуро отозвалась девушка, зябко кутаясь в старую бабушкину шаль. – Что вас привело в такую рань?
Пристав, невысокий коренастый человек, был молод. Усы и борода ему придали бы солидности, но на лице все еще вместо настоящей мужской растительности был какой-то младенческий пушок, поэтому серьёзности он пытался добиться очками с простыми стеклами в большой роговой оправе. Они, к сожалению, были непомерно велики, а потому все время норовили съехать на кончик носа. В очередной раз поправив аксессуар, мужчина раздраженно вздохнул и покачал головой. Ему жаль было расстраивать эту молодую леди, но ничего не поделаешь, такова жизнь.
– Дом продан! – сообщил он и спешился, ведя свою старую клячу в поводу и подходя ближе к Эль Корено.
Та раздраженно вздохнула, сжав губы.
– Это итак было понятно! – пробормотала она.
– Что? – Он попытался улыбнуться ей. – Не расслышал.
– Ничего, господин Атуро, – с подчеркнутой любезностью отозвалась Эль, не ответив на улыбку. – Сколько у меня времени на сборы?
– Новый хозяин хочет заехать как можно скорее. Но он готов подождать до недели, пока вы соберете вещи и найдете новое жилье.
– Я поняла, – сухо произнесла девушка, поднимаясь на ступеньку выше от него и возвышаясь на целую голову.
Ральф Атуро итак был маленького роста, а тут и вовсе почувствовал себя карликом. Ему это не понравилось. Если раньше он был готов пофлиртовать с симпатичной сироткой, то сейчас разозлился. Ишь, фифа какая!
– Сроку вам до воскресенья, госпожа Корено! – заявил он, взбираясь на клячу. – В понедельник вас здесь быть не должно.
Эль не потрудилась отвечать ему и, круто развернувшись на каблуках, вошла в дом. Движения ее были резкие, дерганные, дверью она хлопнула изо всех сил, а потом прижалась к ней спиной, сползла на корточки и закрыла лицо руками, трясясь в рыданиях.
Тела мамы и папы еще не успели остыть в могилах, а стервятники уже тут как тут! Рвут на куски все, что было частью их семьи, все, что казалось незыблемым. Ей в такой ситуации ничего не оставалось, кроме как согласиться на продажу дома и земли, этого едва хватило на оплату долгов, которые, как оказалось, были у их семьи огромные, неизвестно откуда взявшиеся. Правда, добрые люди просветили – отец оказался игроком, любившим перекинуться в кости. Поначалу ему везло, но с годами все чаще он проигрывал, начал пить, а в последнее время поднимал на маму руку. В один момент в приступе злобы так ударил жену, что та отлетела виском об угол стола и упала бездыханная. Жизнь рухнула. Эль была свидетелем этому, застыв за колонной с зажатым в кулаке ртом и беззвучно крича. Отец, мгновенно протрезвев, метнулся в кабинет. Эль думала, будет звать целителя, однако, прозвучал выстрел.
