Адель Саммерс
Я люблю зиму…
Особенно в канун Нового Года, когда улицы разукрашены в цвета праздника, а после морозного свежего воздуха можно завалиться домой и твои руки согреет ароматное какао с маршмэллоу и корицей.
Но так было не всегда…
Раньше ненавидела это время года, потому что беднякам в Трущобах в холода приходится ой как не сладко. Помню, как в нашей съемной коморке мерзкий сквозняк проскальзывал из зазора в окнах несмотря на то, что мы подбивали щели ватой.
Я все время мерзла. Была худосочной и долговязой, ходила в обносках с чужого плеча и ботинках не по сезону.
Старые “гриндерсы” с железными мысками совсем не грели и руки зябли даже спрятанные от мороза в карманах ветхой куртки.
Воспоминания…
От них не уйти и не смотря на не самое легкое прошлое, иногда я скучаю по тому времени. По маленькой квартирке, чистой и ухоженной, которая на главный праздник зимы пропитывалась ароматом сдобы, и той самой корицы, которую мама добавляла в начинку для праздничного пирога…
Помню белоснежную скатерть и очень скромный ужин, но больше всего запомнился смех самых дорогих людей. Звонкий. Веселый. Редкий.
Тепло дома и уют очага не сравнить ни с чем. Пусть даже это тепло любящих сердец в морозную ночь.
Я приезжала на каникулы, убегала из самого привилегированного учебного заведения страны с богатейшими учениками. Мажорами, которые посматривали на бедную ученицу с высока.
Я их ненавидела! За их сытость, за пренебрежение, которым они сполна поливали меня – девчонку из Трущоб. На мне висел ярлык – “низший сорт”. Потому что у меня не было папы-олигарха и мамы – модели.
