1. ПРОЛОГ
— Никто не должен узнать о нашей связи, — говорит он жестко. — Этого будет достаточно?
На стол с громким шлепком падает пачка купюр.
С особо острой неприязнью я смотрю на деньги и перевожу полный разочарования взгляд на мужчину.
— Слушай. У меня очень ревнивая девушка, — добивает меня окончательно и бросает быстрый взгляд на Ролекс на запястье. — В общем, так. Ты забываешь меня, я забываю тебя. Мне не нужны скандалы в прессе.
Продолжаю недвижно сидеть напротив, но внутри уже все сгорело. И так больно…
Отворачиваюсь, пытаясь сморгнуть непрошенные слезы.
— Влада, без обид. Я считал тебя очень умной и понятливой девочкой, — он запнулся, после чего продолжил втаптывать меня в грязь, — но теперь вижу, что ошибся. Я надеюсь, ты не станешь языком чесать?
Демид моим первым стал…
— Нет, — шепчу еле слышно.
— Тебе есть, что добавить?
Есть. Но я не скажу. Не скажу ему о тех двух полосках, что сегодня утром увидела на тесте...
— Нет, — мне правда больше сказать нечего. — Пойду я.
Демид первым встаёт из-за стола и, не прощаясь, торопливо устремляется к выходу, предварительно небрежно бросив на стол ещё одну пятитысячную купюру. При взгляде на нее у меня начинает дрожать подбородок.
Я задираю голову наверх, поскорее смаргивая слезы, закусываю нижнюю губу, надеясь, что это поможет не расплакаться. Цепляю сумочку и медленно бреду к выходу.
— Девушка! Простите! — официантка вежливо окликает, — вы кое-что оставили… — кивает на стол, имея в виду деньги.
— А это не мое. Наверное, забыл кто-то.
— …В следующий раз можете с папой прийти, — вмешивается в поток болезненных воспоминаний голос доктора, вырывая из бесконечного водоворота мыслей.
Я прочищаю горло и уверенно отвечаю:
— Папы у нас нет. Мы только вдвоём.
Смотрю на экран, и спазм хватает горло.
Это так трогательно. Мигающая маленькая точка. Так бьётся сердечко моего малыша. Привет, зайчик, я уже люблю тебя.
Седовласая женщина ничем не выказала своего удивления или порицания. И только неодобрительно поджатые губы и взлетевшие вверх брови выдали ее.
Молчание затягивается и начинает угнетать.
— Все нормально? — взволнованно уточняю, впиваясь пальцами в ладони.
