– Мне придётся тебя поцеловать. Иначе они не засчитают помолвку. – С этими словами герцог откинул дурацкий полог с моего лица и накрыл своими губами мои.
Поцелуй был… поцелуй просто был.
Герцог выдержал ровно то время, которого требовали приличия.
Ни секундой меньше, ни мгновением больше.
Как только поцелуй прервался, увитая снежноцветами арка над нашими головами занялась зеленовато-голубым маревом.
В тот же миг мне вернулась способность говорить.
Правда, резко стало не до разговоров…
Дракоша Ломтик, что горделиво оседлал льдистую шапку на самой верхушке священной арки, торжественно заверещал и что есть силы полыхнул голубым пламенем.
Драконий огонь угодил прямиком в парящий магический шар и тот радостно воссиял мириадой ледяных искр! Вслед за первым шаром пламя перекинулось и на остальные, что медленно вращались под купольным сводом храма Семи Драконов.
Изображения драконов на льдистом своде ожили. Синхронно и грациозно, завораживая своими неспешными, мягкими движениями, они поплыли по кругу. Пространство же сияло и переливалось так, что сердце замирало, дыхание останавливалось, а на глаза сами собой наворачивались слёзы!..
Зрелище было просто крышесносным!
Невероятным. Восхитительным. Волшебным…
Огни северного сияния… Дыхание Фьордов…
Казалось, оно было ближе даже, чем моё собственное!..
Мой нежный кроха Ломтик истово бил крыльями, изрыгая всё новые и новые потоки ледяного пламени.
Гости, отмерев, принялись аплодировать.
– Они приняли. – Сухо констатировал творящееся волшебство герцог и только теперь отстранился окончательно.
– Кто – они? – зло поинтересовалась я, с наслаждением поводя плечами. Как же всё-таки здорово двигаться… по своей воле. – Высшие силы?
Кивая гостям на многочисленные поздравления, герцог ответил мне, практически не размыкая губ:
– Разумеется, Фьорды.
– А если бы не приняли? – тут же подняло голову Любопытство.
Герцог Семи Фьордов равнодушно пожал плечами и ответил скучающим тоном:
– Пришлось бы повторить.
А я поняла, что прямо сейчас взорвусь синим пламенем почище малыша Ломтика. Ведь ещё и скривился, говоря это, паразит такой!
