Орсьер, январь 2005
- Вспомни, Иисусе милосердный, что я был причиной Твоего пути, не погуби меня в тот день.
Священник в белом облачении читал заупокойную мессу, поминутно поправляя сползающие с носа очки.
Январский ледяной ветер за окнами пронизывал до костей, выл в верхушках деревьев, гнал поземку по обледенелым могильным плитам. Здесь же, в траурном зале, было тепло, все звуки будто тонули в вате, казались приглушенными.
Кто-то плакал. Невозможно было без слез смотреть на лицо девушки в гробу. Она утопала в цветах. Она не дожила всего несколько дней до своего двадцатилетия.
Молодой темноволосый мужчина, стоявший в нескольких шагах от гроба, казался изгоем здесь, на этих похоронах. Все старались держаться от него подальше. Кто-то знал его, кто-то нет, но их всех объединяло понимание того, что вольно или невольно, но именно он был причиной смерти Ванессы. Он стоял молча и недвижно, во взятом напрокат черном костюме, тесном в плечах, вцепившись в букет белых роз так, словно это была его последняя соломинка в штормовом океане. Его губы плотно сжаты, будто удерживая рвущийся из груди крик, густые темные ресницы скрывали опущенные глаза. Филипп Эртли хоронил девушку, которую безумно любил.
Они встретились месяц назад. Между ними не было ничего общего, они были настолько разные, что их взаимное притяжение можно было объяснить только влечение противоположностей. Он - спортсмен, сорвиголова, раздолбай и гонщик-экстремал, она - студентка консерватории, скромница и умница. Ее родители пришли в ужас, когда девушка начала встречаться с Филиппом, но Ванесса Перийяр ничего и слышать не хотела. Через неделю после знакомства они уже подписали договор на аренду маленьких апартаментов в Вербье и поселились вместе.
Каждую ночь они засыпали, обнимая друг друга, каждое утро встречали и приветствовали, как начало нового дня, который они проведут вместе. Никто не знал, что это приведет к трагедии. Только девятнадцать, такая юная, красивая, любимая, а теперь ее нет. Больше нет. Через несколько минут ее тело, которое он так любил, поглотит огонь. И от него останется только горстка пепла.
