Надя шла по заснеженной улице и старалась не упасть. Ноги разъезжались по льду, подворачивались, когда нужно было преодолеть очередной сугроб. Кажется, коммунальщики совсем разленились и расчищают только дорожки у жилых домов. Девушка же шла по узкой улице, срезая огромный крюк, в надежде скорее добраться до клиники.
– Все-таки нужно было попросить у Славы ключи от машины, – подумала она и снова совершила вращательное движение руками.
Как бы осторожно она ни шла, каблуки то и дело попадали в как будто лично для нее заготовленные ямки. И после очередного неудавшегося полета Надя с завистью смотрела на бодро пробегающих подростков в уггах.
– Такая обувь не подходит тридцатилетней женщине, – строго отчитывал ее муж, когда в торговом центре она заикнулась об их покупке.
– Но пять сантиметров зимой…
– Зато ты будешь элегантной, – перебил ее Слава.
Он во всем старался учить ее: как хорошо выглядеть, как вести себя на работе, какая работа ей подходит.
– Не хочу, чтобы жена сидела у меня на шее, – сказал он ей как-то на свидании, и влюбленная девушка согласно кивнула головой.
Конечно, пусть Славочка и генеральный директор небольшой фирмы, но она тоже – личность, и образование имеет неплохое, так что да, она поддержала его в этом вопросе и сейчас трудится на благо их семьи кадровиком. Правда, совсем в другой компании, но ведь необязательно работать вместе…
– Вот же… непогода! – в сердцах выругалась она и на всякий случай огляделась – не услышал ли кто.
Снег валил. Крупные пушистые комочки били по лицу и предательски таяли, если задерживались на носу. Тогда Надя доставала руку из перчатки и смахивала ненужную воду с лица. Руки покраснели. Слава наверняка вечером будет ворчать, что у нее руки как у доярки. Но что поделаешь – терпеть влагу у себя на лице в такой мороз совсем невозможно.
Она снова поскользнулась и мысленно обругала работников коммунальных служб. Когда вышла из метро, то лишь зря обрадовалась – убрали они вокруг хорошо, и огромные сугробы внушали уважение к чужому тяжелому труду. А вот здесь, на узких улочках, куда она свернула, чтобы сократить путь, совсем не было дороги. Только сугробы да лед…