1. Пролог
Сходу замечаю в темноте ее хрупкую фигурку. Голова снова начинает кружиться, но уже не от выпитого алкоголя, а от предвкушения желанной близости. Больше не вижу смысла тормозить свои желания, все равно этой ночью наша связь оборвется. Решение принято и сил сопротивляться больше нет, потому я без стеснения стираю и так призрачные границы.
Не без труда выхожу из машины, перед глазами все плывет. Плевать, не впервой. Нетвердой походкой иду к Лере. Она как всегда прекрасна, даже сейчас в мешковатой куртке, надетой поверх пижамы, и без капли макияжа. Неповторимый оригинал, почти недосягаемый для меня.
— Пройдемся? — спрашиваю я, легко улыбаясь.
— Ты что, на машине? — ее звонкий упрек ласкает слух.
Лера говорит что-то еще, но я не слушаю, а просто беру ее за руку и веду по улицу, ловя ее обеспокоенные взгляды.
«Волнуется за меня» — не без удовольствия смакую эту мысль в голове, впрочем, сейчас не до того. Я здесь совершенно за другим.
Медленно, будто лениво начинаю говорить:
— Что, если я скажу, что ты мне нравишься?
Лера останавливается, в ее взгляде читается недоумение, тут же сменяющееся веселым огоньком в глазах и улыбкой на губах. Лера радостно кивает и смеется.
— Конечно, нравлюсь, как я могу не нравиться.
Легко усмехаюсь и, не скрывая, любуюсь ее ребяческой, даже несколько детской манерой. Лерка, как не выросший ребенок — вечно веселый, сочувствующий всем подряд и все понимающий. Все, кроме того, что так необходимо мне и без чего даже дышать кажется чем-то невозможным.
Наклоняюсь чуть ближе к ней, слегка пошатываясь и подражая ее манере, задорно улыбаясь, произношу:
— А если я скажу, что люблю тебя?
Слова даются легко, после стольких лет ожидания, боли и бесящего до атомов бессилия, а это простое слово «люблю» не в состоянии описать даже доли тех разрывающих мою грудную клетку эмоций, отчаянно рвущихся к той, кому обязаны своим появлением.
Губы Леры слегка дрожат, и она сбивчиво произносит:
— Игорь, ты же не серьезно? Ты пьян, поговорим завтра.
Чувствую, как истерический смех подкатывает к горлу. Не будет никакого завтра, и даже утра этой ночи не будет. Верный пес сорвался с цепи, не в силах больше терпеть эту агонию, и теперь несся на всех парах к такой необходимой и желанной цели.
