– Прости… – голос Аргена звучал глухо, но твердо.
Нериль прервала его, покачав головой:
– Ты ни в чем не виноват.
Дарг поставил на стол большую шкатулку:
– Я подготовил хорошие отступные. Но ты можешь остаться здесь, если хочешь. Пусть ты больше мне не жена, но ты все еще мать моего сына…
Он кивнул на ребенка, который тихо посапывал в детской кроватке возле камина. Нериль с трудом улыбнулась.
Неужели он настолько бездушен, что предлагает такое? Не понимает, что она чувствует? Остаться в Дардаасе – значит постоянно видеть, как ее муж счастлив с другой. Ходить с ней по одним коридорам, слышать жалостливые вздохи слуг за спиной и наблюдать, как эта юная невинная девочка льнет к мужчине, рядом с которым она, Нериль, провела последние пятнадцать лет! Можно ли придумать более жестокую пытку?
– Я позабочусь, чтобы ты ни в чем не нуждалась, – он прервал затянувшееся молчание. – А если однажды захочешь выйти замуж снова, я не буду препятствовать.
Замуж? Снова? Она едва удержалась от смеха. Ни один дарг не женится на ней, ведь она принадлежала другому. А человеческих мужчин на драконьих землях отродясь не бывало.
– Спасибо, Арген, – Нериль сжала руки, чтобы он не заметил, как они дрожат. – Ты был самым замечательным мужем из всех, о каких только можно мечтать. И ты ни в чем не виноват. Я знала… – голос сорвался. Она выдохнула, собираясь с силами, и уже твердо договорила: – Я знала, что однажды это случится.
Он шагнул к ней. Бледный, серьезный. Только на висках и скулах сверкали рубиновые чешуйки, выдавая истинные чувства дарга. Нагнулся и поцеловал в лоб.
Она вздрогнула, когда сухие губы на долю мгновения коснулись ее гладкой кожи.
Губы, которые столько раз доставляли ей удовольствие, которые ласкали ее и шептали слова любви, теперь казались холодными и чужими.
Сердце тоскливо заныло.
– Я должен идти, – Арген отступил. – Если что-то понадобится…
– Да, я знаю.
Этот короткий ответ стоил ей большого труда. Ведь она действительно знала: он пойдет к той, другой, которая отныне и навсегда царствует в его мыслях и сердце. Арген вышел, тихо прикрыв за собой дверь, а Нериль осталась сидеть, глядя в пустоту остекленевшим взглядом. И не сразу поняла, что по щекам ручьем текут слезы.
