Глава первая. Роман Викторович
Роман Викторович часто задавал себе вопрос: он женился по любви или по расчету? Никакого материального или «продвиженческого» блага от уз Гименея он не ожидал, и поскольку любовь в его сердце тоже не пылала – значит, все-таки присутствовал расчет. Заключался он в следующем: Роман Викторович сразу понял, что наконец-то нашел свой «тыл», надежную «берлогу», убежище – безопасное место, где можно рухнуть, закрыть глаза, оказаться в другом мире, где никто не будет доставать, и ничто не сможет лишить его покоя. К моменту заключения брака у Романа Викторовича было все, о чем он мечтал в полуголодном детстве и юности, недоставало только покоя.
К среднему возрасту, создав прочный материальный фундамент, обладая прекрасной деловой репутацией, Роман Викторович отношения с женщинами строил, как убежденный, не хочется сказать «бабник», это было бы грубо и неточно, скорее, по его же собственному определению, как «хронический и неисправимый любитель прекрасного пола».
Как-то так, само по себе получалось в его жизни, что любое более или менее привлекательное женское существо приемлемого возраста и веса, оказавшееся в поле его зрения и на контролируемой территории, заносилось подсознанием Романа Викторовича в реестр его собственности. А дальше все развивалось в зависимости от обстоятельств…
Роман Викторович оправдывал и даже немного романтизировал свою слабость тем, что возможно им движет какой-то древний инстинкт завоевателя или охотника, а может быть даже главы львиного прайда. В общем, такое поведение вполне вписывалось в образ нормального мужчины, которым он себя считал и просто обязан был им быть.
За всю свою более чем обеспеченную холостую жизнь Роман Викторович никогда не прибегал к услугам «жриц любви», девушек из экскорт услуг и тому подобных представительниц простых понятных и принятых рыночных отношений.
Ему всегда хотелось, чтобы в отношениях присутствовали хотя бы элементы борьбы, интриги, сопротивления. Хотелось верить, что притягивала и побеждала его личность, а не толстый кошелек или перспектива стабильного будущего и прочие пошлые стимулы.
