Уже несколько недель Марьяна была сама не своя. Дошло до того, что ее печальный вид, стал главной темой для разговоров и размышлений в нашей компании. Всем жутко хотелось вновь увидеть ее добрую улыбку, с крупицей заботы во взгляде, особенно близнецам. Меня тоже если честно не слабо беспокоило ее состояние, что я уже хотел вывести ее на откровенный разговор, но ее душевные терзания опередили меня.
– Кирилл, я так больше не могу, ну правда, я скоро взорвусь, ну что мне делать!? – не переставая говорила она в сердцах, пройдя в мою квартиру, как только я отворил дверь.
– Марьян, ты знаешь сколько времени? – спросил я, зевнув, у подруги, которая разбудила меня звонком в дверь в четыре часа утра.
– Что!? А сколько сейчас времени. – растерянно спросила она, скользнув взглядом по моему полуобнаженному телу.
– Четыре часа ночи! – ответил я, потирая кулаком заспанные глаза, которые очень сопротивлялись незапланированному пробуждению.
– Наверное, все-таки четыре утра!? – поправила она меня так же растерянно.
– Ну может быть, но для меня это еще ночь! – заспанно буркнул я. – А ты что на меня так смотришь?
– Ты в трусах!?
– А в чем я должен по-твоему спать, как ты в розовой пижаме? – поинтересовался я у девушки проходя мимо нее, направляясь в зал. – Ну проходи раз тебе на столько не спиться. – наши отношения с тройняшками стали настолько не формальными, что появление на моем пороге Марьяны, закутанной в одеяло, посреди ночи, мало меня удивляло.
– Кирилл, как мне быть? – вновь поинтересовалась Марька, присев на диван и глубже закутавшись, от растерянности, в свое одеяло.
– Маря, уж коли ты пришла ко мне в столь неожиданное время, рассказывай все с самого начала, что бы я смог понять, о чем ты меня просишь! – сказал я подруге, прикрыв свои полосатые боксеры, которые привлекали ее смущенный взгляд, фиолетовым пледом.
– Ладно, ладно, сейчас попробую сформулировать. – потерев ладонями свое лицо, согласилась она, собравшись с духом, – все началось в сентябре. – начала она, но тут же пхнула меня в бок пальцами, видя, как у меня закрываются глаза.
