Не моя, но такая любимая
Почему ты уходишь? Спаси меня! Прочитав эту немую мольбу в ее глазах, он не знал что ответить.. Но понимал, что и оставаться в кабинете не может. Нет он не ревновал, он понимал, что эта ситуация действительно получилась спонтанной, и тут даже ее вины нет. Но что-то внутри, в нем пошатнулось, когда он увидел, что перед ней на коленях стоял другой и держал ее за руку.
Да, он мог бы подойти и вырвать ее нежную руку из руки того, кто так крепко ее удерживал. Но она не была его девушкой, она вообще была свободной. А тот, кто стоял на коленях, уже давно считался официально ее женихом. Да, они были помолвлены, но судя по ее растерянному взгляду и молчанию, он от нее так благосклонности так и не добился. Да, насильно полюбить невозможно, и от этой мысли ему стало немного легче. Ведь это
значит, что у него все равно остался шанс на получение от нее в итоге благосклонности.
Прошлое никуда не уходит
Придя с работы, домой, он плюхнулся уставший на диван. Он любил ее давно, еще со школы, когда она с красиво заплетенными косичками сидела на соседней парте и весело щебетала со своими подругами. Школьные годы шли, а он все так и не решался признаться в чувствах. Вначале была стеснительность, но спустя годы, он понял, что между ними большая пропасть, состоящая из материальной основы. Да, ее семья имела компанию, приносящую неплохой доход. А он, был из обычной семьи.
Мама умерла еще, когда он ходил в детский сад. Болезнь, донимающая ее с юности, все же поборола ее хрупкое тело, и оставила его без теплых маминых рук, сказок на ночь и вкусного теплого молока, который она постоянно разогревала ему перед сном. Он любил маму, он ее помнил, и он за ней скучал. Даже сейчас, несмотря, что уже ему 30 лет, он все равно продолжал за ней скучать. После смерти мамы, всю заботу о нем, взял на себя папа. Хотя его он видел редко. Работающий чуть ли не круглосуточно отец, постоянно пропадал в больничных стенах. Да, он всю жизнь работал врачом, и успел спасти немало жизней, а вот его мамы жизнь спасти, так и не удалось. Он его не винил, знал, что это было невозможно.
