– Смотри, Марьян, какие чудесные пинеточки, – Диана хватает с прилавка синие пинетки, улыбается.
Я без интереса рассматриваю ассортимент детского магазина и закатываю глаза.
Приехать в Россию, чтобы провести время в магазинах – не так я планировала свой отпуск. Однако отказать подруге не могла. Сейчас я очень надеюсь, что Адам не станет задерживаться на встрече и заберет из-под моей опеки свою драгоценную жену. Оставить подругу мне не позволяет совесть и предупреждающий взгляд Тайсума при отъезде из дома.
– Тебе скучно, – с улыбкой замечает Ди, вешая на место пинетки. Взяв меня под локоть, тянет в сторону выхода из магазина. – Когда ты будешь беременна, я посмотрю на тебя, – хитро улыбается.
Я хмыкаю. Становится мамой в ближайшее время не планирую. В США вообще женщины рожают ближе к сорокам годам, так что у меня времени вагон и маленькая тележка. И меня умиляют карапузы только на расстоянии вытянутой руки.
– Может, зайдем в ресторан, там и подождем твоего благоверного?
Диана смеется, от ее нежного смеха я улыбаюсь в ответ. Мягко и уже без раздражения.
Ди с беременностью изменилась, стала какой-то не такой. Я не видела ее в первую беременность, этот период прошел мимо меня. Тогда она лишь прислала фото с маленькой сморщенной крошкой с подписью «Наша Ева». Сейчас Еве три года, и она еще не догадывается, какую подставу ей сделали родители: решили порадовать братиком.
– Ты уверена, что сейчас у тебя мальчик? – мы сидим возле большого аквариума, Диана уплетает очередное заварное пирожное, при этом ее голубые глаза все еще блестят голодным блеском.
Я с трудом узнаю свою любимую подругу. Где та изящная фарфоровая блондинка? Нет, она и сейчас шикарна, но… я просто не могу соотнести ее прошлые формы, которые запомнила, с сегодняшними.
– Да, мальчик. Я сто раз уже сделала узи, мне со всех сторон сделали фото мужского достоинства. Адам счастлив, но я очень переживаю по этому поводу.
– Почему? Все мужики мечтают о наследниках.
– Это же мальчик! – она делает большие глаза, я пожимаю плечами, не понимая ее паники, тревоги. – Я не знаю, что с ним делать.
