Понедельник – 7 ч. 00 мин.
Дьявол! Я безуспешно пытался открыть глаза. Голова лопалась от боли. Сработавший на часах будильник вибрировал на запястье, не давая снова уснуть, и я тряхнул рукой, пытаясь сбросить часы к чертовой матери. Вторая попытка открыть глаза, но уже по одному, была более успешной. Яркий солнечный луч бил четко в левый глаз, и я, жмурясь, отвернулся от окна. Дал себе ещё десять секунд, прежде чем резко открыть теперь уже правый глаз, не утопающий в подушке.
Та-ак, Ветров! Ну-ка, давай, вспоминай быстро, где тебя вчера носило и чьи это рыжие патлы у твоего лица щекочут нос? Попытался сосредоточиться и воспроизвести хоть какие-нибудь картинки вчерашнего вечера, но, увы, в голове была пустота, и только бьющая молотком по черепушке тупая боль говорила о том, что эта часть тела все еще у меня на плечах, но правда, увы, пустая.
Часы снова завибрировали. Значит, прошло уже десять минут, как я пытаюсь собрать себя в кучу и встать с этой пропахшей дешёвыми духами и сексом чертовой чужой кровати.
Аккуратно сел, схватив себя за колени. Голову повело и, не удержавшись, я завалился обратно на матрас.
Ветров! Скотина! Соберись!
Мысленно дал себе несколько пощечин и сделал новую попытку оторвать торс от кровати. Удача улыбнулась с третьей попытки, и я тут же спустил ноги на пол.
– Твою мать!.. – Громко матерясь, я принял вертикальное положение. Голову снова прострелило острой болью.
Пошатываясь, сделал первые шаги, стараясь сфокусироваться на обстановке вокруг. Взгляд наткнулся на смятые на полу брюки с торчащей из них резинкой трусов. Отлично! Два в одном. Уже проще…
Тихонько, чтобы не побеспокоить гудящую черепушку, наклонился и подобрал одежду. Продолжил осмотр. Рядом на кресле обнаружил такую же скомканную рубашку. Пиджак же висел аккуратно на спинке. Значит, вчера было ещё не всё потеряно. Хоть что-то, да соображал.
В какой-то момент, теряя равновесие, с размаха плюхнулся в кресло и, не давая себе расслабиться, натянул боксеры с брюками, не разлепляя этот тандем. С рубашкой сложнее. Три пуговицы на груди отсутствовали. Застегнул те, что ещё болтались, и, гремя пряжкой ремня, заправил полы рубашки в брюки.
