– А ну просыпайся, дрянь! – раздался громкий визг надо мной, и хлесткая пощечина обожгла лицо. Я в ужасе распахнула глаза и рывком села на постели.
– Что?! – воскликнула я, стряхивая с себя остатки крепкого сна. Неужели я уснула на дежурстве?!
– Уже девять, а ты все еще в постели валяешься, лентяйка?! Думаешь, раз дядя Рот берет тебя в жены, то теперь можно дрыхнуть до обеда?!
Моим глазам предстала незнакомая девушка с заплетенными в косу черными волосами. На ней старомодная сорочка с кружавчиками, а глаза горят такой бешеной злостью, что хочется прописать этой красотке галоперидол в двойной дозе. Из психиатрической больницы сбежала, что ли?
– Что? – шепотом повторила я, не понимая, что за бред несет эта гарпия. Я хотела уточнить, что сия мадемуазель с просвечивающимися сквозь сорочку панталонами делает в моей квартире, но…
Минуточку. Это же не моя квартира. Я огляделась по сторонам и поняла, что нахожусь в чужой спальне, которая совершенно не похожа на мою студию, за которую еще десять лет платить ипотеку. Вместо матраса на голом полу, за который я отдала всю зарплату – кровать с кованым изголовьем и периной. Откуда у меня бы взялась такое лежбище? Зарплаты медсестры реанимации едва хватает на то, чтобы обеспечить свои потребности в калорийности пищи. Ну, и еще немного остается на то, чтобы прикрыть свою наготу, все остальное съедают платежи по ипотеке.
– Чего ты расселась?! – взвизгнула неадекватная незнакомка. – Почему мое платье еще не поглажено?! – фальцетом потребовала ответа она. Боже правый, что происходит?!
– А я откуда знаю?! – опешила от неожиданности. Почему-то после моего ответа сбежавшая пациентка психиатрического корпуса пошла красными пятнами. Это нехороший признак.
– А ну вставай, дрянь бессовестная! – окончательно обезумев, гарпия с перекошенным лицом бросилась на меня, схватила за ногу и попыталась стащить с кровати. Благо, реакция у меня хорошая, и я успела ухватиться за кованое изголовье. Мегера с не глаженым платьем дернула меня снова, но силы у нее не очень много, поэтому я легко удержалась на своем лежбище. Первый шок прошел, и когда она снова потащила меня, я с силой толкнула эту красотку той самой ногой, в которую она вцепилась, словно злая собака. Сорочка с кружавчиками взметнулась вверх, открывая моему взору чужие белоснежные панталоны, и девица очень неграциозно плюхнулась на попу. – А-а-а-а-а! – зарыдала она в голос, словно трехлетний ребенок. У меня глаза на лоб полезли от вида взрослой девахи, сидящей на полу и ревущей белугой. Ей-богу, девушке на вид лет восемнадцать, а поведение как у посетительницы детского сада. – Я все маменьке расскажу! – сквозь слезы заявила она мне, рывком встала на ноги и выбежала из спальни.
