Я работаю в газете "Деловой Петербург", мне очень нравится, три – четыре часа в день, для пьяницы это удобно, мучиться недолго.
Каждое утро я должен стоять у магазина "Буквоед" на площади Восстания, приезжает автомобиль "рено логан" с буквами на дверях "ДП", водитель отдает мне мешок с газетами, забирает остатки вчерашней доставки и уезжает. И я иду на маршрут.
Улицы Восстания, Жуковского, Басков переулок и Греческий проспект. Многоэтажные инсталляции из железа, бетона и фиолетовых зеркал. Меня ждут, мне рады, я говорю всем, здравствуйте.
Офисы, офисы, офисы, девочки и мальчики носятся по коридорам, компьютеры дымятся, принтеры жужжат, осень – пик деловой активности.
– Здравствуйте!
– Здравствуйте!
– Деловой…
– Спасибо!
– До свидания.
– Всего вам наилучшего.
"Норвежский парк", "Яхтенный клуб", "Скандинавская школа", ИП Петр Гарин и сыновья. Карта России утыкана красными флажками – сферы влияния, диаграммы, прайсы. Не успеваю выйти за дверь, мою газету уже листают.
Одиннадцать часов. С улицы Марата сворачиваю в Кузнечный переулок. Магазин-кафе, в углу пара круглых высоких столов, как раньше в пирожковых. Бутылочка портера, пью ее сидя на подоконнике, смотрю в окно на Лиговский проспект. Осталось пара адресов, еще полчаса и я свободен.
Потом надо "отзвониться" у меня начальник пожилая женщина Раиса Канительевна или Фестивальевна, забыл, видел ее только раз, когда подписывал договор.
– Маршрут четыре пять семнадцать…
– Все нормально?
– Ага.
Два раза в месяц приезжаю в контору за зарплатой, очередь всегда в одной и тоже последовательности, будто кто-то издевается. Я всегда за бабушкой в шерстяном берете, бабушка за алкашом в кожаном пиджаке, потом молодой даун слюна до пупа, всегда что-то рассказывает, хихикает, очередь слушает. Я делаю громче музыку в наушниках, я всегда в наушниках, когда в толпе. Ненавижу слушать чужие разговоры, это невыносимо слушать чужие разговоры.
Одиннадцать тысяч в месяц. Идеально. Больше и не надо. Все равно работаю, что бы бухать, ладно, теперь я не закусываю мясом и пью другие напитки, но зато в двенадцать утра я свободен.
