Николь
Мне снова снится Демидов, и я просыпаюсь. Даже во сне
он меня оставить не может. Хотя глупо отрицать, что я по нему первое время не
скучала. Было такое чувство, будто потеряла что-то своë, родное.
Хотелось набрать его номер и позвонить, я усилием воли
себя сдерживала. Даже если Кирилл простит меня за побег, его родители будут
против. Наши семьи давно враждуют, и это всем известный факт. Я решила
окончательно, что порву с прошлым, начну с чистого листа. С отметки нулевой
километр. И я начала.
Курсировала между клиникой и съёмной квартирой.
Операции делали в несколько этапов, уменьшили нос, потом чуть подправили скулы,
последним изменением был подбородок. На остальное я не жаловалась.
Да, первые шаги к красоте были болезненными и
трудными, но с каждой операцией я чувствовала, как мне становится легче.
Душевное равновесие приходит в норму. Наконец, всё будет хорошо. Глаза не
исправить, они так и останутся разного цвета, но в крайнем случае можно линзу
купить.
В это время я ни с кем не общалась, кроме Риты и отца.
Названная сестрёнка сказала, что Демидов меня искал, а потом исчез из города.
Она и о матери мне докладывала, та вычеркнула меня из своей жизни, будто и не
рожала никогда. Я запретила упоминать маму. Ничего не хочу о ней знать. Случись
чего, я даже на похороны не поеду. Раз у неё больше нет меня, то и у меня нет её.
Заставляю себя встать с кровати и плетусь в душ. В
уборной — большое зеркало. Теперь я смотрю на себя с удовольствием. Хирург
постарался на славу, даже шрамов не видно. Не зря я отдала такие большие
деньги. Нисколько не пожалела о том, что осталась без перспективы наследства. У
меня достаточно средств для жизни.
Никакие деньги не дадут тебе душевного спокойствия и
равновесия, если его в принципе нет. Ты будешь купаться в деньгах, но
чувствовать, что твоя жизнь в руинах. Подозреваю, что не все олигархи так
думают, но раньше я именно так себя ощущала.
Теперь работаю простым бухгалтером. Имею двухкомнатную
квартиру с недорогой мебелью и скромным ремонтом. И как бы это странно ни
прозвучало, я счастлива. Надо мной не довлеет властная мать. Никто не смотрит
косо. Все знают меня, как Николь Михайловну Ростоцкую. После душа захожу на
кухню. Современная кофемашина, запрограммированная на определённое время, уже
выливает в кружку мой кофе. Утром только так — пара бутербродов и кофе. В обед
поем вместе с девчонками в столовой при фабрике. Вечером иду к отцу поздравить
его с днём рождения.
