Посвящение
«Если убьёшь – сделай это красиво. Чтобы по мне скучали.» люблю!
Глава I. РАССЕКАЮЩАЯ ТИШИНУ
«Каждый раз, когда ты думаешь, что управляешь людьми – на самом деле ты просто первый, кто боится их потерять.»
Тишина в замке была не пустотой. Она была властью.
Каждая тень здесь что-то слышала. Каждая щель в мраморных стенах – что-то знала. А если не знала – притворялась, что знает.
Нино Сатмари, теперь уже женщина с властью и хладным сердцем, сидела за столом в своём кабинете. За окном медленно падал снег. Вино в бокале почти не двигалось.
Кот на подоконнике смотрел в темноту, как будто в ней что-то шевелилось. Может, воспоминание. Может, враг.
Нино взяла в руки старый перстень. Фамильный. Грубый, как рука её отца.
Он обжигал пальцы.
И вдруг – в голове щелкнуло. Время сдвинулось.
Флешбек – 23 года назад. Замок. Нино – 5 лет.
Она сидела под лестницей. Маленькая, в белом платье, с чёрной лентой в волосах. На полу рядом – деревянная лошадка, перевёрнутая. Кто-то в коридоре кричал. Кто-то бил посуду.
Мать – София – подбежала к ней. Высокая, светлая, глаза цвета неба.
– Нино, милая, иди в библиотеку. Там безопасно.
– Почему он кричит?
– Он… просто не умеет любить тихо.
Нино встала. Не плакала. Никогда. Она пошла в библиотеку. И услышала – выстрел.
Но не испугалась. Она обернулась – и увидела, как мама смотрит ей вслед. Не с ужасом. А с прощением.
Настоящее. Кабинет Нино. Поздняя ночь.
Она открыла ящик. Там лежала старая шкатулка – то, что осталось от Софии. Внутри – ключ. К дневнику, который никто, кроме неё, не открывал.
«Мама…» – подумала Нино.
Но вслух не сказала.
Флешбек – 10 лет. После похорон Софии.
Отец сидел в кресле. Нино – напротив. Тёмное платье, волосы распущены. Он говорил, медленно, с нажимом.
– Теперь ты должна быть сильной.
– Я уже сильная.
– Это не сила. Это упрямство. Сила – это когда ты казнишь кого-то, и ложишься спать, как будто этого не было.
– А если я не хочу спать?
Он посмотрел на неё. Впервые – как на взрослую.
– Тогда ты выживешь.
Настоящее. Нино поднимается из-за стола.
Её лицо сейчас – не девочки. Но где-то внутри, под кожей, всё ещё живёт та сцена.
