– Я люблю тебя! – говорит Идонея.
А я смотрю на неё, и думаю, что делать дальше. Сказать правду и расстроить? Испортить отношения навсегда… а мне с ней ещё жить. Как минимум до следующей зимы, пока действует гильдийский контракт. Можно и соврать, но врать придётся не только сейчас, а ещё очень и очень долгое время. Врать, притворяться и всем существом казаться, что влюблён… но это не так.
– Почему ты молчишь, Гильем? – спрашивает Идонея. Причём спрашивает недовольно. Осуждает, что заставляю ждать, что сомневаюсь и тяну с ответом. Да, ты права, Идонея, мне давно пора решиться и всё прояснить, между нами.
– Понимаешь, – говорю, – мне приятно это слышать, но…
– Но?
– Я то тебя не люблю.
Сказал. Всё. Назад уже ничего не вернуть. Слова сказанные уже не забрать и не отшутиться, и с миром не разойтись. Тишина. Мы молчим, но лучше бы говорили. Эта тишина… вестник бури.
Идонея всхлипнула, как-то совсем по-девчачьи. Мне захотелось её обнять. Но я не сделаю этого, потому что она мой напарник до следующей зимы и я не хочу ничего усложнять… усложнять ещё сильнее. К тому же, есть ещё одна причина, почему я не могу притянуть Идонею в объятья, и эта причина – нож, длиной от локтя до запястья. Я смог остаться живым, только потому что ждал удара.
Остриё ножа остановилось перед моей ладонью. Идонея целилась в живот. Нож остановился, но не потому что она передумала.
Я успел собрать силу в ладонях, и воздух, между моими руками и остриём уплотнился настолько, что Идонея не может преодолеть эту воздушную преграду, а она очень старается. Давит, что есть силы. Её личико покраснело от натуги, а глаза… в глазах по-прежнему слёзы. Слёзы и ненависть.
– Ублюдок! – говорит она. Говорит с такой злобой, что меня передёргивает. А нож в руках Идонеи продвигается чуть вперёд. Моя воздушная преграда не справляется с её безумным напором и всё дальше проходит остриё ножа. Вот оно достигает кожи на моей ладони. Острое и холодное. Оно входит в мою плоть. Больно, но терпимо. Красная струйка убегает вниз и вот на землю падают первые капли крови.
– Ты собираешься убить меня? А что ты потом скажешь в гильдии, Идонея? – говорю я, точно понимая, что в бою она может убить меня. Да и не просто может, она этого жаждет.