Наше трамвайное депо усиленно готовилось к новогодним праздникам. Вход был украшен гирляндами, в каждом кабинете стояли маленькие ёлочки в стиле «кто во что горазд», комнатные растения в больших кадках были обмотаны блестящим «дождиком», окна разрисованы белой гуашью и залеплены снежинками из салфеток. А все сотрудники искали способа избежать работы в праздник.
– Тоня, ну давай тебя поставим в график? У меня семья. Дети, муж одни будут сидеть на Новый год, что ли? – справедливо заметила коллега, сидевшая над душой уже минут десять, но только сейчас перешедшая к делу.
Я равнодушно пожала плечами. Пускай так, заработаю по праздничному тарифу больше денег, куплю лишний мешок корма хвостатым подопечным.
– Хорошо, давай меня. Мне без разницы.
Кондуктор Надя побежала в диспетчерскую, чтоб Яковлевна поскорее поменяла нас местами. Дежурить на Новый год было всяко веселее, чем куковать наедине со своими мыслями одной в обшарпанной съемной квартире. Жалко было только Ваську – моего сожителя.
Серый облезлый кот внезапно появился в моей жизни. Выходя из квартиры, я его стукнула дверью, он возмутился громким «Мяу», а потом поднял на меня полные печали глаза. Ну и всё, это было «бац-бац, и в яблочко!». Теперь он был толстым пушистым сибирским котом Василием, спящим на отдельной лежанке. Но ничего, переночует без меня.
После смены я зашла в утопающую среди тропической зелени диспетчерскую, до автобуса ещё было время выпить чай у добродушной и общительной Яковлевны. Она сидела среди пышных пальм и фикусов, сосредоточенно что-то писала в журнале, но увидев меня, отодвинула работу в сторону.
– Тонь, привет! Это так хорошо, что ты согласилась с Надькой поменяться! Я ей даже не говорила, кто водитель, – заговорческим голосом сообщила диспетчер и шкодливо захихикала, будто обвела вокруг пальца Надю, которой, в общем-то, палец в рот не клади.
– А кто водитель? – спросила я, выкладывая на стол печенье, пока Яковлевна заваривала чай.
У нас частенько среди ночи были такие чаепития и задушевные беседы.
– Новенький. Такой интересный! – диспетчер закатила глаза.
