Сладко потянувшись, я втянула носом аромат булочек с корицей.
Хорошо как… У мамы всегда хорошо!
Но внезапно, позади меня что-то завозилось…
– Если вы будете так ёрзать, то я сделаю вывод, что это приглашение…
Застыв на месте, я похолодела.
– Что вы тут делаете? – взвизгнула и завозилась с большей силой, поняв, КТО сейчас позади меня. – Вы что, извращенец???
– Я? Это ты пришла ко мне в спальню!
– В какую спальню, что вы несёте?
Кое-как выпутавшись из вороха одеял, обнаружила, что на мне только тонкий топ и маленькие шортики для сна, которые по большому счёту СОВЕРШЕННО НИЧЕГО не прикрывают…
– А зря, вид был просто обворожительным…
Фраза прилетела мне в спину, когда я уже закутывалась в простынь, которую нагло выдернула из-под лежащего вальяжно мужчины.
Возмущённо засопев, я повернулась на него, собираясь выпалить всё, что я о нём думаю, и снова застыла с раскрытым ртом, потому что в моей кровати лежал АБСОЛЮТНО ГОЛЫЙ… Мой начальник!
Влад, заметив моё состояние, похабно улыбнулся и потянулся, словно сытый кот, вызывая во мне очередную волну неловкости… Как я покраснела, было видно, пожалуй, из космоса.
И когда я была уже готова говорить, распахнулась дверь и внутрь вошла… МАМА!
– Ну что, молодёжь? – моя романтичная матушка светилась от счастья. – Как ваше первое утро после свадьбы? Я слышу, вы уже ругаетесь.
– ЧТО?
Нет, это не я одна…
Это мы хором с Владом выпали в осадок.
– Мам, да не помню я, что мне нужно было сделать! Ты не можешь просто мне рассказать? Почему ты всё время звонишь и задаёшь загадочные вопросы?
Татьяна Викторовна, моя матушка, была довольно специфической барышней, склонной романтизировать всё на свете… Учительница литературы и русского языка, что тут можно ещё ожидать?
Я уже начинала психовать, по мере того как мама задавала очередные наводящие вопросы. Не было сил на то, чтобы играть в угадайку, но у мамы были другие планы…
– Мам, мне нужно на собеседование, – взмолилась я, – Я буду свободна через пару часов. Давай мы просто сядем где-то в кафе, выпьем кофе, и ты мне расскажешь, ладно?
Ответом мне послужило обиженное сопение и брошенная трубка с фразой:
