1. Глава 1.
Глава 1.
(Дора)
- Скорее! Скорее идите сюда! Это как раз то, что вам нужно! Вы ищете именно это!
Работорговец ухватил покупателя за рукав темного сюртука и вежливо, но настойчиво повлек к большой клетке с товаром. Я угрюмо подняла голову и смерила подошедшего господина тяжелым мрачным взглядом. Немолодой, седой, с аккуратной бородкой клинышком, он напоминал врача или писателя. Но был, скорее всего, домоправителем. Ни врачи, ни писатели не приходят на рынок за невольниками, у них нет денег на такую роскошь, как собственный раб.
- Взгляните, господин, на дам и дев! – продолжал работорговец самым масленым тоном. – Это не какие-то шлюхи, пучок за монетку, которых вам продадут у ворот рынка! Этим женщинам вы доверите свой дом и хозяйство, они прекрасные работницы, неутомимые труженицы! Все в руках горит, все ладится, а как вымоют пол да накроют на стол – м-м! Отличная покупка за небольшие деньги, будет радовать вас каждый день!
Седой осмотрел стайку девушек в клетке, скользнул по мне оценивающим взглядом, а потом посмотрел уже внимательнее. Так, словно искал именно меня. Работорговец тотчас же уловил, куда ветер дует, и дернул серебристую цепочку, которая вела к моему ошейнику, вынуждая подняться и подойти к решетке.
- Подойди, Дора. Вот, господин, полюбуйтесь на Дору. Молодая, здоровая, сильная девушка, и нет такой домашней работы, к которой она не была бы пригодна.
Что верно, то верно. Ты будешь пригодна к любой работе, если живешь одна, и положиться тебе не на кого. Я никогда не упускала своего шанса, на это меня и поймали работорговцы. В тот день я шла на работу, уныло глядя по сторонам. Была осень, низкие тучи сыпали мелким раздражающим дождичком, прохожие шлепали по грязи и лужам, а меня ждала очередная смена в колл-центре, где я втюхивала банковские кредиты и с трудом выплачивала собственный. Сперва я не поверила, что вижу в луже пятитысячную купюру. Даже за руку себя ущипнула. Быстро подняла рыжую бумажку, помяла в пальцах – настоящая. Самая настоящая, выронил какой-то раззява богатей!
Господи, как же я, дура такая, обрадовалась тогда…