Агата стучала в дверь третий раз. Только бы не зареветь. Зрелище и без того жалкое. Все силы брошены на то, чтобы этот визит осуществить, не сбежать позорно домой. Нервы сдают, рука сама собою находит в кармане пальто клочок бумажного платка, начинает его теребить, скручивать. Почему же так долго, поскорее бы Стёпа дверь открыл. Изводить себя становилось невыносимо, кажется, что все соседи стоят и смотрят в глазки своих дверей, стараясь поймать момент её унижения.
Консьерж ведь сказал, что он дома! Видимо не хочет видеть её…
Неужели Стёпа тоже в глазок тихонько сумел посмотреть? Эти мысли сердце пронзали острыми, ядовитыми иголочками, которые в нём и оставались.
«Пора уходить, а то совсем неловко выходит», – подумала девушка. – «Не судьба значит… Оно и так было понятно».
Только сделала шаг назад – дверь распахнулась.
Агата увидела Степу и сразу замешкалась. С чего же начать, её ведь не звали.
– Агата?! – в голосе парня слышалась растерянность, совершенно ему не свойственная. – Не ожидал тебя… – оборвал себя, внимательно по лицу девушки взглядом прошелся. – Что-то случилось?
Что тут ответить? Случилось, конечно, иначе бы она не стояла под его дверью, не ждала… сама не зная чего. По позвоночнику скатились холодные капли.
«Ну же, скажи хоть что-то», – постаралась себя в руки взять.
– Да, то есть нет, – взгляд Агаты зацепился за комод, стоящий позади парня.
Там и спасение, и погибель. На комоде лежал её зонт, который она забыла, даже не вспомнив о потере до этой самой секунды. Хотя с последнего её визита прошло больше месяца. Но это всё пустое, сейчас совершенно не важно. Там же, совсем близко к зонту, почти соприкасаясь, лежала женская сумочка. И к своей печали она знала, кому та принадлежала.
«А чего ты, глупая, думала? На тебя поведется? Окончательно свою Олю забудет? Ну-ну, размечталась», – мысли сами в мозгу появлялись, окончательно разбивая нежные иллюзии.
– Я зонт забыла, – кивнула на свой «спасательный круг», хотя бы раз в жизни рассеянность должна была помочь.
Немного помолчав, добавила.
– Это мамы подарок, искала его. Долго, – только бы не расплакаться, в горле пересохло.
