Я училась на втором курсе актерского факультета. Никто не знает, почему меня туда взяли. Даже сама толком не понимала: спокойные черты лица, складная, но совершенно обычная фигура, меланхолический темперамент. Мои знакомые сильно удивлялись, когда узнавали, куда я поступила.
– Ты? На актерском?
Я привычно кивала в ответ. Но то ли дело было в том, что я ничего из себя не строила, то ли в прилежности – дела на втором курсе у меня шли хорошо. На вечеринки почти не ходила. Но выдался один вечер, когда парень, который мне немного нравился, пошёл на закрытие кинофестиваля в какой-то московский ночной клуб. Было темно, громко играла музыка, цены на напитки превышали мой ежедневный бюджет, поэтому я была абсолютно трезвая. Моя одногруппница представила свою знакомую, которая училась на сценариста в другом вузе. Оля. Совсем простое и красивое имя.
Мы были практически одного роста, обе светленькие, только у неё голубые глаза, а у меня – зеленые. Она тоже не пила. Не знаю, из-за чего. Как позже выяснилось, Оля выросла в московской семье. Они (Оля и её мама) могли ни в чём себе не отказывать, но жили очень прагматично.
– Выйдем отсюда? Мне надо позвонить.
Мы оказались на улице. Два часа ночи, оглушающая тишина, ветер лезет под куртку, которую я не застегнула. Идёт мелкий снег и тут же тает. Под ногами – слякоть.
Оля долго слушала, что ей говорит собеседник по телефону, а потом, сквозь неожиданно начавшие капать слёзы, сказала:
– Я так не могу, давай завтра вживую поговорим. Ты хочешь, чтобы я не приставала, а я не понимаю тогда, зачем вообще нужна тебе.
Она быстрым движением вытерла слёзы и спросила:
– Пойдём обратно?
– Да нет, я наверно поеду, – холод немного привёл меня в себя, успокоил, не хотелось возвращаться к грохочущей музыке.
– О, тогда я тоже. Тебе куда?
– Недалеко от Белорусской, там общежитие.
– Я совсем рядом там живу. Давай на двоих такси закажем и пополам поделим?
– Окей, – я достала телефон и открыла приложение.
– Закажешь? А я пальто схожу возьму.
