– Вик, вон тот, в голубой рубашке, видишь? – кивает мне Слава на группу взрослых мужиков, сидящих на втором этаже в вип-ложе. – Давай, пригласи его типа на танец. Ну, а там, сама знаешь!
– Слав, что-то я боюсь, – сглатываю, не отводя взгляда от мужика, на которого показал приятель.
Даже отсюда, издалека, он кажется опасным.
Взрослый. И лицо такое суровое. Мышцы так натягивают рукава рубашки, что ткань того и гляди лопнет. Мужчина вальяжно сидит в кресле, держит в руке стакан и медленно отпивает. Взгляд его скользит по залу. Так же медленно.
– Может, как-то по-другому можно? – спрашиваю я, не в силах отвести взгляд от мужчины. Он словно притягивает к себе.
– Вик, как «по-другому»? Ты хочешь нас всех подставить? Все же организованно! Ты знаешь, что сюда попасть вообще нереально?! Ради дела только и прошли! А платье твое? Ты знаешь, сколько за него отдали? Ты что?! Иди давай! Ничего не случится же! – и он легонько толкает меня в спину.
В этот момент голова мужчины поворачивается и его взгляд упирается в меня. И он не собирается его убирать.
А я теперь и вдохнуть боюсь. То ли от того, что знаю, что произойдет дальше, то ли от самого этого взгляда. Он какой-то… колючий. И цепляющий одновременно. Не отпускает словно.
Опять толчок в спину и я неуверенно шагаю к лестнице. Захожу за колонну и теряю зрительный контакт с мужиком.
Поднимаюсь по лестнице, отсчитывая про себя каждую ступеньку. Оказываюсь на втором этаже. Иду к той самой ложе, где сидел нужный мне мужчина.
Но его там не оказывается…
Я даже замираю на месте и быстро осматриваю присутствующих там мужчин.
– Кого потеряла, красавица? – обращается ко мне один из них и подмигивает. Цокает языком. – Проходи, садись, – и шлепает ладонью по дивану рядом с собой. – Не обидим.
На меня таращатся несколько пар раздевающих глаз.
– Извините, – шепчу я, разворачиваюсь и хочу бежать, но тут же меня грубо хватают за локоть и дергают.
Успеваю только открыть рот, чтобы возмутиться, как оказываюсь совсем близко с тем самым мужиком. Он стоит у стены и, прищурившись, смотрит на меня.
А я даже моргнуть не могу. Оказывается, это так сложно, когда на самом деле, а не на словах.
