Конверт был совершенно белым, без единой буквы или символа. Лишь в верхнем углу поблёскивала бордовыми всполохами королевская магическая печать, сообщая, что увидеть надпись может лишь тот, кому предназначено послание.
То есть рода.
Мой отец.
И что же такого мог написать король моему отцу? Прямо любопытно. Вряд ли там какие-то секреты, а значит, и мне можно прочитать. Вот только как это сделать?
Вживую я такой ещё никогда не видела. Только в книгах из отцовской библиотеки, тех, что из запрещённого отдела.
Интересно, это правда, что такую печать ничем не откроешь? Совсем-совсем ничем? А если приложить некоторые усилия?
Я ковырнула печать ногтем. Она даже не шелохнулась, только мигнула недовольно красным цветом. Тогда я взялась за неё двумя пальцами и попробовала перегнуть посередине. Абсолютно бесполезно. Сгибаться королевская печать тоже отказывалась.
Что же делать?
Я огляделась по сторонам в поисках инструмента, который можно было бы использовать как рычаг воздействия на упрямую магическую штуковину. Но вокруг были только деревья и клумбы с кустарниками и цветами – мамина гордость и вечная головная боль. Садовники у нас менялись с завидным постоянством, не выдерживая высоких требований графини Ринари, моей матушки.
Вообще, парк у нас красивый и ухоженный. Широкая центральная липовая аллея начиналась от широкого крыльца позади дома и заканчивалась красивой двухэтажной беседкой, на втором ярусе которой было так замечательно пить чай в погожий день. Из беседки открывался вид на большое серебристое озеро, по которому летом плавали несколько пар белых лебедей, а затем и выводки их птенцов.
От центральной аллеи симметрично отходили боковые – липовые, дубовые и кленовые. Между ними располагались затейливые клумбы из оригинально подстриженных кустарников и садовых цветов.
Я свернула на одну из боковых аллей и попробовала найти упавшую сухую веточку, чтобы подковырнуть ею печать, но только без толку – дорожки поражали первозданной чистотой. Лишь многочисленные помощники главного садовника, скрывая любопытство, искоса поглядывали на меня, недоумевая, какую очередную каверзу задумала графская дочь.