Андрей закурил и тут же погасил сигарету, воткнув заискрившийся фитилек в мокрый песок под ногами. Солнце, сверкающая гладь океана и легкий живительный бриз взывали к разуму: «Курение опасно для вашего здоровья».
Не просто опасно – кощунственно! – по отношению к усилиям Творца придумать в океане, на случайном пересечении умозрительных параллели и меридианы этот маленький земной рай, куда Андрей с женой с трудом добрались, проведя в воздухе неисчислимое число часов полета.
Они выбрали это место, изучая школьный глобус сына. Аля, зажмурившись, ткнула пальцем, и ее маленький ноготок угодил в точку.
Андрей выпрямился. Вскинул руки. С наслаждением потянул плечами, словно желая схватить, приблизить еще дремлющий берег, изрезанный валунами, о которые слабо бились зеленые волны, бледное солнце, едва показавшееся над горизонтом, неугомонных чаек, со свистом проносящихся над головой, и воздух в мелких брызгах – терпкий, соленый, дурманящий…
На рассвете он неслышно вышел из номера, боясь разбудить жену.
Аля забылась и затихла только под утро и теперь спала, свернувшись клубочком, по-детски трогательно положив под щеку сложенные вместе ладошки. Ее усталый вид, тени под глазами, бледная прозрачная кожа – все кричало: процесс идет.
Страшные клетки-убийцы, словно гроздь винограда, – он это увидел на снимке у доктора – ни на секунду не унимались. Продвигаясь в глубь, безжалостно крушили хрупкую оборону, карабкались, цеплялись, вгрызались в молодую здоровую плоть, методично уничтожали.
Закрывая дверь, Андрей оглянулся.
Стало совсем светло, несмотря на плотно задернутые шторы. День занимался щедрый.
Он вернулся впустить в спальню утренний воздух. Распахнул балконную дверь, и комната наполнилась густым ароматом и треском цикад.
Он увидел, как у Али легонечко дернулось веко. Почувствовал, как горячо дышит. «Наверное, температура», – машинально подумал. Резанули изможденные плечи – острые, беззащитные, покорные – под простыней, на белоснежной подушке.
Внезапно силы его оставили.
Снова мучительно встал вопрос, правильно ли сделал, что привез жену из далекой Москвы сюда, на край земли, больную, измученную, уставшую от бесконечных процедур, анализов, капельниц, длинных больничных коридоров – вопреки протестам родных, запретам врачей?
