– Лина! Это что опять такое, я тебя спрашиваю? – разгневанным тигром в кабинет влетел мой отец.
– Что опять? – спросила устало.
– Это я у тебя спрашиваю, что это? – зарычал, швыряя на стол стопку фотографий.
– По всей видимости, это фото. А ты что думал?
– Издеваешься?
– Пап, просто скажи, что опять не так? – спросила, мысленно молясь, чтобы он хоть немного убавил звук.
– Почему именно ты постоянно попадаешь в объективы камер, а? Интернет просто пестрит твоими фотографиями, а тебе всё равно на это?
– Ну пестрит, и что с того? Па-а-ап, ничего страшного не произошло. Хватит уже нагнетать!
– Лина, я не хочу, чтобы фотографии с моей дочерью расходились по всему миру как горячие пирожки в голодную зиму. Ты лицо нашей компании и однажды, я передам тебе бразды правления!
– И что с того? Я теперь, по-твоему, не должна никуда ходить, чтобы не дай Бог не попасться на камеру? Ты в своём уме, папа?
– Достаточно уже того, что ты позируешь со своей Марго. Я и так был против этого, но вот это вот всё, уже перебор!
– И что мне теперь делать?
– Найди этого засранца, в противном случае, я сделаю это сам. И ты знаешь, что тогда будет.
– Пап, ну этот Деев же ничего непотребного не снимает. Фотографии вполне приличные. Почему ты так заводишься?
– Да потому, что я не позволю какому-то уроду лезть в частную жизнь моей семьи, – зашипел, опираясь о край стола.
– Это тебе опять твой секретарь прислал, да? – спросила, разглядывая свои же фотографии.
Смею заметить, на них я получаюсь просто отлично. И это странно, ведь папарацци обычно делают самые компрометирующие снимки, но только не этот. Вернее даже не так, этот Дим Деев их тоже делает, вот только не с моим участием.
– Он чуть ли ни каждую минуту мониторит интернет, – подтвердил отец.
– Какой он у тебя ответственный, однако.
– Хватит! – взбесился отец. – Разберись с этим. Немедленно!
– Хорошо, папа, – сказала, потирая вески. – Я тебя поняла. Сделаю что смогу.
– Не «что смогу», а «сделаю, чего бы мне это не стоило», тебе всё ясно?
– Да ясно, ясно. Хватит уже!
– Не огрызайся, – чуть миролюбивее произнёс отец. – А теперь давай о делах.
