День начался с раздражения. Откуда оно взялось в понедельник? Ты вроде отдохнул, и действительно был рад приехать в родной офис заняться делами и осуществить идеи, которые пришли в голову во время отдыха. Но раздражение не обращало внимания на все эти очевидные плюсы, оно, как раковая опухоль, незаметно застилало мозг и стало заметным лишь тогда, когда было поздно, а именно перед закрытой дверью в кабинет. Нет, ключ у него был, но ручка постоянно подклинивала и по какой-то неведомой причине, одна из его заместителей, в чьи обязанности входило решать вопросы мелкого ремонта, игнорировала эту проблему. Кран в женском туалете они, значит, починили в течение трех минут, а замок в кабинет директора уже неделю заедает! Он в раздражении ударил по откосу ладонью, и поморщился, уж очень громким получился удар, как в барабан.
– Зачем так громко? Утро же, – раздался за его спиной чуть хрипловатый женский голос.
Опа! А это что за храбрый портняжка, дергающий злого пса за хвост? Он медленно повернулся. Рядом, в шагах двух, стояла девушка, лет тридцати пяти, среднего роста, с тонкими аристократичными чертами лица, обрамлённого темно рыжими волосами, заплетенными в длинную косу.
– Что? – он даже немного растерялся. Во-первых, никто с утра не осмеливался с ним говорить. Ну как с утра, до того момента пока он не выпьет кофе, а во-вторых он не знал эту девушку.
– Что? – еще раз переспросил он.
– Ни что, – как-то невпопад ответила девушка, подошла, каким-то неимоверным образом втиснулась между ним и дверью, взялась за ручку, дернула ее вверх, одновременно с этим поворачивая ключ. Замок сухо щелкнул и открылся. Достала ключ и протянула ему:
– Держи. Победа интеллекта над грубой физической силой!
Он ее не слушал, он смотрел на брелок. Тяжелая золотая игральная кость, преломляясь гранями, качалась туда-сюда, туда-сюда, заволакивая сознание, ударяясь в плотный слежавшийся ком его раздражения, нет не разбивая его, а чувствительно царапая, будто ноготком… Пауза затянулась. Он протянул руку и взял ключи. Ее пальцы были холодными, но это случайное прикосновение вернуло его в реальность. Глиняный ком укатился куда-то вглубь живота и улегся там колючей тяжестью, в глазах прояснилось, и он сказал:
