– Оруженосец, иди ко мне! – и когда он подставил свой бок, легонько пофыркивая своим двигателем… – вперед! – и я запрыгнув на него, как какой – нибудь Джон Вэйн с Дикого Запада, гикнув, дал «коню» шпоры!
По краям тела «коня» – свешиваются мои любимые спарки 14,5 мм калибра…В руках – миниган на 7,62 мм – наследник Калаша! За спиной – два полуторных меча и в переметных контейнерах – БП на 2,5 тысячи патронов…Две сотни дисков для снайперской автоматической и крупнокалиберной винтовке, все это богатство не стоит и рукояти моего Любителя жизни и выкованного мной самолично, мечей! Хитрость Любенстрйма – он складной! И может менять степень остроты своего лезвия, а также, если помните – него есть режим саморазогрева и микровибрации! Благодаря таким наворотам, он легко режет и бумагу и сверхпрочную пластоброню на раз! Именно это спасало мою жизнь не раз в боях с чудовищами космоса…
Их кожаная броня или чешуя не подвластна обычным мечам, но не Любенстрейму! Драйкенам за один проход этот чудо – меч в легкую сносит бронированную шею, заставляя их каменеть в прямом смысле этого слова…Итак, моя задница нещадно трясется на уже потертом седле моего «коня», набивая геморрой! Его фары дальнего света освещают проселочную и не по – летнему пыльную дорогу, а на крупу выступил иней…
Холодно, около минус пятнадцати градусов! Но мой конек снабжает энергией не только свои системы движения, освещения и навигации, а также все возможные сенсоры, которые непрерывно ощупывают все вокруг, но и подогревают моё седло, согревают мой скаф…Звериным чутьем ощущаю, что я – не один! Параллельно моему скакуну скользят призрачные тени зверей, их глаза горят рубиновыми огнями в свете моих наплечных фонарей…Настраиваюсь сам и прошу мула перейти на легкий бег трусцой и максимальной плавности…Сам ухожу внутрь себя и магическим зрением опознаю моих гостей!
Это моя бывшая Стая во главе с моей любимой Лагердой! Резко выныриваю из транса и командую коню – стоп! – и легко спрыгиваю, перекинув ногу, пружинисто приземляюсь на грунт – выключить ходовые огни дальнего света! – и в наступившей темноте ко мне бросается крупное, даже для волка, тело…
